На обеде всё повторилось точь-в-точь, только на этот раз он увеличил порцию, пришлось срезать мясо с руки по самый локоть. Игорь опять потерял сознание в самый ответственный момент. Мясо от костей получалось отделять всё лучше и лучше. Съесть такое количество человеческого мяса оказалось непросто и Дмитрия Олеговича два раза вырвало, пока он доел последний кусочек.
В какой-то момент времени Эдгару надоело это постоянное извержение кровавого вулкана и наклонившись к лицу мужчины он прошептал: — «Ещё раз тебя вырвет, я соберу всё, что выпало, и ты будешь жрать это. Ты меня понял?».
Плачущий мужчина закивал головой.
— Ну, вот видишь, ты ведь очень понятливый, не зря добился таких высот, денег много заработал и, как говорил один незабвенный персонаж. Ну что, помогли тебе твои деньги?
Мужчина отрицательно покачал головой.
— Вот, не помогли, ну, а мы продолжим за ужином.
«А нас, нас, ты не думаешь кормить?», — прокричал Руслан.
«Ты тоже хочешь кусочек, их есть у нас», — он наколол на вилку то, что недавно извергнул отец, подошёл к парню и протянул ему.
«Ешь, — парень закрыл рот и попытался отвернуться, — если ты сейчас это не съешь, я выколю тебе глаз. Ты меня понял?», — парень утвердительно замотал башкой.
Эдгар вложил кусочек мяса ему в рот и наставительно заметил: — «Надо тщательно пережевывать пищу, тридцать три раза, мне так в детстве мама говорила. А тебе твоя об этом говорила?».
Руслан отрицательно покачал головой: — «Плохо, очень плохо, ну что, добавки, Русик?».
— Нет-нет, спасибо, я больше не хочу.
— Тогда ты не вырастешь.
От решётки с женщиной послышалось какое-то бормотание, из бессвязных слов можно было понять, что она неумело пытается молиться.
Эдгар подошёл к ней: — «Молитесь, Екатерина Сергеевна, молитва она укрепляет дух, молитесь, молитесь, во спасение души вашего нелюбимого сына».
Закончив обед, Эдгар вышел и на этот раз выключил свет, в темноте послышался приглушённый разговор, на ужин сумасшедший следователь принёс ещё одну бутылку воды и всех по очереди напоил. Игорь опять выпил больше всех.
«Почему ты не думаешь о своих близких? — спросил его мужчина, — они ведь тоже очень хотят пить».
— Да срал я на них, они решили меня убить и останутся жить, а я тут сдохну. Так пускай помучаются.
«Такое мнение резонно, юноша, вы меня поражаете, оказывается, вы не совсем идиот, — на кости руки парень предпочитал не смотреть и отворачивался в сторону, — ты готов к ужину?».
— Нет, пожалуйста, не надо, я не вынесу этого, пожалуйста.
— Нет, это не так, ты все вынесешь, препарат рассчитан на двое суток непрерывной работы, а потом я вколю тебе ещё, так что, выдержишь, всё-всё-всё.
На этот раз он срезал плоть по самое плечо, и опять парень потерял сознание, подойдя к Дмитрию Олеговичу Эдгар напомнил ему: — «Ты ведь помнишь моё обещание?».
«Помню», — прошептал мужчина.
«Приятного аппетита», — на этот раз кровавого фонтана не было, Дмитрий Олегович смог проглотить всё мясо.
— Ну, вот видишь, Дима, ты уже привыкаешь, тут главное лишний вес не набрать. Знаешь, я как-то слышал, что, когда человек пробует каннибализм, он уже после этого не может остановиться.
— Зачем ты всё это делаешь? Ты ведь мог просто его убить и не мучить.
«Мог, но ведь они мучили мою девочку, почему мне поступать по-другому», — ужин закончился, мужчина собрался и вышел из помещения.
Придя на завтрак, поздоровавшись, он осмотрел привязанных людей и начал расстёгивать плёнку с тела Игоря.
«Что тебе надо? Что ты хочешь?», — завыл парень.
— Так сейчас утро, а с утра нужна сосиска, поэтому извини, брат, женилку придётся отнимать.
«Нет», — завыл парень и забился в конвульсиях, он уже выплакал все слезы, но, что удивительно, оставался в трезвом уме.
«Да, фуу, а ты времени зря не терял», — сказал мужчина и, взяв рукой член, отрезал его по самый корень, после этого он переложил его на тарелку и прижёг раскалённым ножом обрубок, после этого он вернул пленку на место и отнёс завтрак отцу.
«Какой же ты всё-таки больной урод!», — завизжал олигарх.
— Нет, мой дорогой, ответ неправильный, я ведь сказал тебе, меня придется полюбить, всем сердцем. Потому что для тебя я сейчас все, целый мир замыкается на мне.
— Как я могу тебя полюбить?
— Как любят отца, строгого, порой наказывающего, но делающего всё для своих детей. Так и я делаю это для вас. Чтобы вы стали лучше, пока ещё ты этого не понимаешь, но ты поймёшь. Я искренне надеюсь на это.