Дело в том, что для обработки большого количества корреспонденции почта теперь применяет различные машины. В частности, штемпель, гасящий марки на письмах, редко ставится вручную, а чаще на штемпелевальной машине. Она имеет специальное устройство для поиска марки на конверте, если надо, переворачивает конверт так, чтобы марка попала под штемпель. Для того, чтобы машина могла «увидеть» марку, последние выпускаются с различными люминесцентными добавками; в некоторых странах на марки в процессе печатания наносятся фосфорные, графитовые и другие полоски, черточки и т. д. В ФРГ марки печатаются на специальной бумаге с люминофорами. Этого не учел фальсификатор.
Лицевально-штемпелевальная машина четко среагировала уже при обработке первой партии писем с фальшивыми марками: она их не проштемпелевала, а отбросила. Но оператор, видя на конвертах марки, счел, что машина неисправна, и проштемпелевал письма вручную.
Через несколько дней, когда машина снова отбросила теперь уже вторую партию писем с марками, оператор заподозрил неладное и вызвал специалистов. Работу машины проверили самым тщательным образом. Она исправно штемпелевала все письма с марками, но упорно отказывалась наносить штемпель на письма лишь одной фирмы. Марки на письмах оказались напечатанными на бумаге без люминофоров. Полиция обнаружила у владельца фирмы большие запасы этих фальшивых марок. Так умная машина уличила мошенника и привела его на скамью подсудимых.
Этот термин принят в филателии для обозначения особо искусных подделок, которые очень трудно отличить от подлинников. Но здесь речь пойдет о подделке опасной в самом прямом смысле слова.
В 1977 г. в Италии было обнаружено много фальшивых марок курсирующих стандартных выпусков. Кроме ущерба почте эти подделки наносили ущерб и здоровью людей. Фальсификаторы, сами того не зная, использовали для гуммирования марок клей, который при увлажнении выделял вещества, вызывавшие серьезные отравления у людей, которые имели привычку смачивать клеевой слой при помощи собственного языка. Первые случаи серьезных отравлений были зарегистрированы в 1975–1976 гг., однако установить источник отравлений никак не удавалось. Лишь в 1977 г., когда в Милане полиция обнаружила и конфисковала десятки тысяч фальшивых марок, удалось выяснить, что именно их клей вызывал заболевание. Чтобы предотвратить возможное повторение случаев отравления разошедшимися фальшивыми марками, итальянская почта изъяла из обращения подлинные стандартные марки тех номиналов, которые изготовлялись фальсификаторами.
Подделка в ущерб почте — явление не столь уж частое. Фальсификатору, чтобы получить существенный «доход», нужно изготовить много марок, долго их продавать и подвергаться серьезному риску угодить в тюрьму: во всех странах подделка курсирующих почтовых марок уголовно наказуема. Зато подделки в ущерб филателистам распространены довольно широко. Фальсификатору достаточно подделать несколько старых, очень редких марок, так называемых раритетов, сбыть их малоопытным, но состоятельным филателистам, горящим желанием заполнить пробел в коллекции, и «заработок» обеспечен. Таких собирателей на Западе немало. Иногда и печатать марку не приходится. Достаточно сделать на подлинной марке редкую надпечатку, соорудить «старое» письмо, наклеив на него обычные марки и погасив их фальшивыми редкими штемпелями и т. д. В некоторых странах подделка некурсирующих, а тем более иностранных марок не преследуется, что облегчает жизнь мошенникам.
Часть подделок настолько примитивна, что распознать их удается невооруженным глазом даже не очень опытным филателистам. Но существуют и очень искусные подделки, не только точно повторяющие рисунок, способ печати, но и вид бумаги, красок, клея и т. д. Определить подделку в таком случае может только опытный эксперт, применяя для сравнения подлинные марки, измерительный микроскоп, кварцевую лампу, даже рентгеновские лучи и химический анализ.
На Западе изготовление и продажа фальшивых марок распространены очень широко. Грязным бизнесом там занимаются не только одиночки, но и подпольные синдикаты. У нас подделка марок — явление редкое, чаще всего фальшивые советские марки, попадающие в коллекции наших филателистов, изготовлены тоже за рубежом. В ряде стран, в том числе и у нас, подделка даже некурсирующих и иностранных марок уголовно наказуема.
История филателии знает и «великих мастеров», некоронованных «королей» подделок. Их «произведения» многие годы наводили страх на состоятельных филателистов, приобретавших дорогие марки без уверенности в их подлинности.
Самым известным из таких «королей» был Франсуа Фурнье. В 1899 г. он основал в Женеве небольшую фирму по торговле марками. Однако дело не приносило заметных доходов, и Фурнье становится компаньоном фирмы Мерсье, которая изготовляла по заказу типографские копии с любых печатных оригиналов, а с 1903 г. — владельцем этой фирмы и начинает изготовлять копии редких марок старогерманских и староитальянских государств, английских и германских колоний, Австрии, Швейцарии, Китая и др. Копии были столь совершенны, полностью совпадали не только рисунки, но виды печати, бумаги, зубцовки и т. д., что отличить изделия Фурнье от подлинных марок чрезвычайно трудно.
Некоторым оправданием Фурнье служит то, что он никогда не выдавал свои имитации за настоящие марки. В своих объявлениях он всегда писал, что предлагает копии марок, называя их факсимиле (от латинского fac simile — делай подобное — точное воспроизведение). В ответ на обвинения в подделке марок он даже издавал в 1910–1913 гг. свой журнал «Le facsimile», тираж которого доходил до 25 тыс. экз., и прейскуранты выпускаемых им копий. Он считал, что делает большую услугу филателистам, снабжая их по весьма низким ценам имитациями марок. Филателисты приобретали эти копии, помещали их в коллекции в качестве временной замены, пока им не попадалась подлинная марка, однако о происхождении этих копий знали лишь те, кто получал их от Фурнье. А дальше?
Со смертью владельца, с переходом коллекций из рук в руки сведения о происхождении таких марок терялись, и они начинали «жизнь» подлинных. На репутацию Фурнье бросало тень и то, что он категорически отказывался обозначать на самих марках или хотя бы на их оборотной стороне, что это копии, факсимиле; такое обстоятельство вводило в заблуждение многих даже опытных филателистов и широко использовалось спекулянтами. Неопознанные изделия Фурнье не раз попадали на выставки.
Кроме того, Фурнье открыл и «хирургическую клинику», в которой за определенную плату «лечил» поврежденные редкие марки: заделывал тонкие места, приклеивал недостающие зубцы, что в филателии считается подделкой.
Всего Фурнье изготовил копии 1203 марок и 636 надпечаток на подлинных марках. Все это печаталось тиражами, доходившими до нескольких сотен экземпляров. Фурнье умер в 1918 г. в возрасте 71 года. Его компаньон и преемник Гиршбургер еще несколько лет пытался продолжать деятельность фирмы, но дело пришло в упадок и все имущество фирмы было продано с торгов. Все непроданные копии, клише и формы приобрел Швейцарский союз филателистов. Чтобы возместить расходы, специальная комиссия Союза из приобретенных копий составила 480 так называемых «Альбомов Фурнье». В каждом альбоме были расклеены почти все изготовленные Фурнье копии, но на обороте каждой из них синими штемпелями было* обозначено «Facsimile» или «Faux» (подделка). Альбомы пронумеровали и продали известным филателистическим экспертам и союзам филателистов различных стран. Интерес к альбомам был так велик, что около 100 заявок остались неудовлетворенными. Этими альбомами и сейчас пользуются эксперты, определяя подлинность многих редких марок и устанавливая, не вышли ли они из рук Фурнье.
Эти столь разные прозвища заслужил один и тот же человек. На своей родине, в Италии, его звали Джиованни Спераччи, а во Франции, где он почти 40 лет подделывал марки, — Жан де Сператти. Он родился 14 октября 1884 г. в среднеитальянском городе Пистоя. Его отец, полковник в отставке, владел небольшой фабрикой. Когда он разорился, Джиованни и три его брата рано вынуждены были стать самостоятельными. Один стал военным, другой поступил учеником к фотографу, третий открыл небольшой филателистический магазин и стал издавать филателистический журнал «Сан Марино». Джиованни с большим усердием учился технике гравюры, типографскому делу и фотографии в Болонье. Его дядя владел небольшой бумажной фабрикой, где изготовляли не только различные сорта бумаги, но и имитировали старые сорта. Здесь Джиованни получил подробные сведения по этой части. Затем он долго работал вместе со своим братом-фотографом, занявшимся печатанием фотографических и гравированных открыток. Таким образом, будущий фальсификатор получил все необходимые знания и навыки для своего неблаговидного ремесла.