Эх, почему маманя не остановила его, когда он в проклятый сад полез? Хотя он бы всё равно не послушался.
Запертая дверь к глубине зала беззвучно отворилась. Вошёл… ну, кто ещё мог войти в помещение украшенное фотографиями вооружённых реконструкторов? Высокий шлем, ладная кольчуга, меч на поясе. И даже имя, которое минуту назад начисто вымело из памяти, немедленно вспомнилось.
Белый рыцарь Патр собственной персоной стоял перед Микшаном.
И вот его надо убивать… Чем? — проткнутым носом? Или отравленным яблоком, которое ещё не отличить от съедобного?
— Я… это… — промямлил Микшан. — Я товар привёз, а тут никого. Не знаю, кому сдать и деньги получить.
— Товар, значит, — проскрипел рыцарь. — В обход сухого закона, который у нас в клубе. У нас дозволено медоварение, а ты что приволок?
— Кальвадос, — быстро ответил Микшан. — Он не хуже медовухи. У нас без обмана.
— Проверим… — Патр шагнул ближе, но вдруг остановился. Глаза его недобро блеснули. — Эге, да ты парень не простой. На ловца и зверь бежит. Придётся тебе голову срубить.
— Не надо! — всполошился Микшан. — Я хороший, я же за вас!
— Ничего, вскрытие покажет, за кого ты.
Патр положил ладонь на рукоять меча.
— Это нечестно! — завопил Микшан. — Хорош светлый маг, на безоружного налез, а у самого меч волшебный и кольчуга тоже, небось, волшебная…
— Мифриловая, — подсказал Рыцарь.
— Во-во, эта самая. А у меня ничегошеньки.
— Ты, я вижу, хитрей амбарной мыши. Хочется, значит, чтобы я тебе Меч-кладенец отдал и кольчужку непробиваемую? Так ты ими пользоваться не умеешь. А я тебя и голыми руками в фарш перекручу. Только неохота, чтобы ты грязными лапами благородное оружие марал. Опять же, оторву я тебе дурную голову, а дальше что? Вот если я тебе башку в честном поединке снесу, то она мне потом всё расскажет: откуда ты явился, кто тебя послал, и где он прячется.
— Да я и так всё расскажу!
— Слаб ты, воин. Мне тебя допрашивать неинтересно. Я все твои тайны у тебя вместе с зубами вырву. Вот тебе ножик засапожный, разбойничий, VI изволь сражаться.
Патр выдернул из-за голенища широкий и явно тяжёлый нож и метнул его в сторону Микшана. Нож с тупым звуком вонзился в стенную панель у самого Микшанова уха. Патр отошёл в дальний конец зала, опустил меч к ноге, глумливо усмехнулся.
— Ну что, герой недоделанный, нападай.
Легко сказать: нападай — а как? Яблоком в него запустить, что ли? Мол покушай отравы, а меня не тронь. Так может, яблоко не ядовитое… кто его разберёт.
— Считаю до трёх, а там милости прошу на тот свет, — предупредил безжалостный рыцарь. — Раз!
— Стой! — закричал Микшан. — Это не я! Это всё Евстихей, колдун проклятый. Ему и голову руби…
— Знаю. А где тот Евстихей засел, сказать можешь?
— Он у себя дома. В подвале сидит.
— Точно. Предавать ты всегда готов, но и этому не научился. Поди туда, не знаю куда, на деревню дедушке. Нет уж, мне нужен верный путь. Отрублю тебе глупую голову, и по цепочке, что из твоего носа тянется, выйду прямо к Евстихею. Так что… — Два!
— Нет!.. — Микшан едва не повиснув на рукояти ножа, с трудом вырвал его из стены и что есть силы, швырнул в противника.
Мальчишки часто соревнуются в метании ножа. Микшан в этом занятии был одним из последних. Начнут парни метать ножи в берёзу, у Микшана из десяти бросков пять вообще мимо ствола идут, а из попавших в дерево, четыре ударяются рукояткой или ещё чем, и отскакивают в сторону.
Патр вскинул меч, готовясь отбить летящий резак, но тот уже вонзился ему в правую глазницу, войдя по самую рукоять. Патр взмахнул руками и повалился на бок.
Микшан и сам был готов упасть замертво. Вот это бросок! Ни во сне, ни в мечтах Микшан так ножей не кидал. Но нонеча, не то, что давеча. Припёрла нужда, так и кинул.
Микшан метнулся к трупу, схватил упавший меч, взвесил на руке.
Ничего, вещица закенная! С такой не пропаду. Только надо ноги живо уносить, пока никто на трупака не наткнулся.
Ничего предпринять Микшан не успел. Боль, стократ сильней прежней пронзила нос. Микшан покатился по полу и очутился в знакомом подвале, где хозяйничал Евстихей. Сам колдун сидел за столом и то ли завтракал, то ли колдовал, неподготовленному человеку трудно различить два эти занятия. На столе стояло большое блюдо с разрезанным пирогом, а вокруг были расставлены свечи, разумеется, зелёные вперемешку с чёрными; какие ещё свечи могут понадобиться для чародейных дел?
— А вот и наш работничек! — приветствовал Микшана Евстихей. — Молодец, умница, хоть и дурак. Ловко управился с поганцем Патрикеем. Ты хоть знаешь, что там произошло?