Мы выбегаем из города. Улицы заканчиваются, и мы попадаем на пляж. Тот самый пляж, на котором мы сидели всего несколько часов назад. Я бегу к краю берега и падаю на мокрый песок, уставившись на это бескрайнее пространство холодной, неведомой тьмы. Сера сидит рядом со мной и, застыв, молчит. Она не говорит, не плачет, не двигается. Как потушенная свеча.
А я – огонь, бушующий жарче солнца. Я выплескиваю эмоции наружу, издавая воющий яростный крик, полный злости, отчаяния, потерянности и страха одновременно. Крик, который длится до тех пор, пока не пропадает голос и не разрывается горло. Это крик ярости и отчаяния, крик, который убил бы всех в этом городе, если бы мог, крик, который я никогда не забуду.
В тот день я тоже умираю вместе со своими родителями. Девочки, которой я была, той, что играла с маленькой лошадкой, чувствовала себя в безопасности и под защитой, думала, что худшее, что может случиться, – это что отец задержится на работе, ее больше нет, она сгорела вместе с тем домом.
Все, что от меня осталось, – крик.
Глава 3
Настоящее
Паром в Академию Блэкуотер отправляется в полночь, но я не хочу опаздывать, поэтому добираюсь туда на закате, а это значит, что мне придется стоять в одиночестве в доках Лодердейла добрых три часа, прежде чем кто-то вообще прибудет. Лодердейл – приятнее большинства городов, в которых мне довелось побывать. Это небольшое скопление элегантных поместий и высококлассных рынков на южном побережье. От нахождения в таких приятных местах мне становится не по себе; деньги и магия всегда идут рука об руку. И мне действительно не хочется привлекать внимание, стоя в одиночестве под фонарем в жарком платье. Ничего мне не хочется так, как вскарабкаться на крышу и разведать обстановку, притаиться в тени с локусами в руках, в готовности нанести удар. Но вместо этого я должна ждать здесь. У всех на виду. Как дурочка.
К одиннадцати начинают подтягиваться остальные. Они медленно стекаются в доки, сначала поодиночке, а затем толпами, оставшаяся часть будущих абитуриентов Академии Блэкуотер. Они выглядят достаточно безобидно – подростки, одетые в строгие костюмы и сверкающие платья. Я различаю представителей всей Республики: южане с бледной кожей и рыжевато-каштановыми волосами, северяне Велкшены с ледяными голубыми глазами, высокие долговязые Ситхарцы с черными волосами, заплетенными в косы из бисера, пара островитян Киндрали с бритыми наголо головами, увешанные золотыми украшениями, сверкающими на их черной коже. Некоторые студенты идут в одиночку, застенчивые и нервные. Другие общаются, прогуливаясь по пирсу, явно уже знакомые друг с другом. Глядя на них, вы никогда бы не догадались, что всего через десять лет они станут одними из самых могущественных людей в мире. Глядя на них, вы никогда не поймете, насколько они все опасны.
Убийцы. Тираны. Монстры, многие из них.
Я чувствую внезапный укол неуверенности. Это моя последняя возможность повернуть назад, мой последний шанс убежать, прежде чем забраться в логово льва. Это точка невозврата.
Хотела бы я, чтобы Сера была здесь. Хотела бы я сделать это вместе. Боги, как бы я хотела, чтобы она была со мной.
Но нет. Я сама по себе, и я зашла так далеко не просто так. Поэтому, глубоко вздохнув, я беру себя в руки и иду прямо в шеренгу врагов.
Я мгновенно сливаюсь с ними, проскальзывая прямо вглубь. И неудивительно, ведь на то, чтобы принарядиться, ушла большая часть недели, не говоря уже о последних монетах. Я покрасила волосы в более темный черный, пошла в один из тех дорогих салонов, где тебе чистят ногти, и купила длинное красивое платье, из тех, какие носят богатые девушки-Волшебницы, с кружевной отделкой, маленькими нефритовыми застежками и вышитыми вдоль рукавов цветами. Не то чтобы мне оно не нравится. Оно мне нравится, особенно то, как оно шелестит, когда я кружусь, и то, как точно желтый свет фонарей передает фиолетовую ткань. Но что-то неправильное есть в том, чтобы так наряжаться на самую важную миссию в моей жизни. Я чувствую себя в ловушке.
Толпа пробирается вдоль пирса, и я теряюсь в суматохе их болтовни, смеха и предвкушения. Обычно моя осанка сгорбленная, скрытая, старающаяся не привлекать к себе внимания, но здесь я пытаюсь ходить как они: с высоко поднятой головой, длинными уверенными шагами, продвигаясь вперед, как будто мне принадлежит весь мир. Толпа спешит, ничего не подозревая, и подходит к массивному парому, стоящему на якоре в конце причала. Это самый красивый корабль, который я видела в своей жизни. Достаточно большой, чтобы вместить несколько сотен человек, со свежим слоем ярко-красной краски и двумя огромными гидротурбинами, вращающимися по бокам. В центре каждой турбины находится стеклянный шар, а в этом шаре вращается столб танцующего огня, закупоренная буря пламени. Десятки и десятки глифов украшают шар, светящийся серебряным, красным и переливчато-фиолетовым, генерируя тепло и удерживая его внутри.