— Подождите, — Миша догнал женщину в коридоре. — Светлана Валерьевна, зачем вы все это делаете? Настя ведь работает тут. Мало того, что вы позорите себя, вы ставите ее в неудобное положение.
— Я хочу чтобы моя дочь была счастлива и я все для этого сделаю.
— Почему вы так уверены, что со мной она несчастлива? — удивился Миша.
— Вы давно на себя в зеркало смотрели, молодой человек? Так посмотрите. Моя дочь ничего общего с хиппи иметь не будет.
— Вообще-то длинные волосы это еще не хиппи, но…, о черт.
По лестнице, но которой они стояли поднималась Настя. Девушка прошла мимо, опустив глаза и не сказав ни слова, отдала документы в кабинет Сергея и так же молча, прошла обратно.
— Стася, — Миша бросился вдогонку. — Стася.
Девушка подняла на него глаза полные слез.
— Стасенька, мы просто разговаривали.
— Я слышала, — кивнула Настя, вытерев потекшие слезы. — Я все слышала.
— Настя, я не хотел чтобы ты стала свидетелем этого, — Миша взял Настю за руку и потащил в низ.
— Куда ты меня тащишь, — сдерживаться девушка уже не могла и расплакалась.
— Настя, — Миша взял ее лицо в свои ладони. — Тебе очень важно какой длинны у меня волосы?
— Господи, нет, конечно. Мне нравятся твои волосы.
— Тебя сильно раздражает моя вторая работа?
— Дизайнером?
— Да нет, прелесть ты моя, менестрелем.
— Не сильно, но почему ты спрашиваешь?
— Потому что ты мне нравишься, — Миша осторожно вытер тушь, размазавшуюся от слез у Насти под глазами. — И если все это тебя не волнует, то мнение твоей мамы никакого значения не имеет. Понимаешь? Она может считать меня хоть хиппи, хоть панком, хоть вообще кем угодно, это не важно, важно только то, что хочешь ты. Ты только определись, ты встречаешься со мной потому что я тебе тоже нравлюсь или потому, что я очень не нравлюсь твоей маме.
— При чем тут мама? — возмутилась Настя. — Когда мы познакомились, поверь, о маме я думала в последнюю очередь, несколько не до нее было.
— Ну, вот и славно. На выходные планы есть?
— Нет еще, а что?
— Меня друзья зовут за город, поедешь со мной?
— Это же твои друзья, я то с ними, что буду делать?
— Перестань, там будет куча народу, я тебя со всеми познакомлю, скучно не будет. И потом, я же там буду.
— Если только ты, — улыбнулась Настя. — Покупать что-то надо будет? Ну, на стол там или еще что-то?
— Я уточню и сообщу тебе, — Миша притянул девушку к себе. — А сегодня вечером ты свободна?
— Сегодня занята, — Настя потерлась щекой о плечо Миши, как же ей нравился запах его одеколона. — У меня сегодня тренировка.
— Ах да, я забыл, учишься мужиков мутузить.
— Именно, — кивнула Настя. — Хорошо с тобой, но мне надо возвращаться на рабочее место.
— Иди, труженица, — Миша поцеловал Настю и отстранил от себя. — Я к тебе еще загляну.
— Привет, мам, — Миша поцеловал подошедшую к его столику женщину. — Выглядишь как всегда потрясающе.
— Спасибо, милый, ты тоже, — женщина села. — Боже мой, я вся извелась за вчерашний день. Кто эта Настя? Где вы познакомились? Это серьезно или так, легкое увлечение?
— Сама то, что скажешь? — засмеялся Миша. — Ты же ее видела, наверняка выспрашивала обо мне.
— Немножко. Но она смущалась сильно.
— Еще бы, — хмыкнул Миша. — Знаешь, сколько я сил положил, убеждая ее, что твой приезд на дачу не был запланирован, а и для меня был сюрпризом. Кстати, почему ты не позвонила?
— Не хотелось тебя обременять, я вполне могу позволить себе взять такси из аэропорта. Но девочка мне понравилась, в бильярд она тебя сделала мастерски.
— Кто ж знал, что она так играет, — улыбнулся Миша. — Она у меня вообще способная.
— Где вы познакомились?
— Не поверишь, служебный роман. Вернее с моей стороны служебный я ее из того мира выводил.
— Малышка любит приключения? — приподняла красивую бровь женщина.
— Нет, малышка крупно влипла, а я ее спасал. Она единственная наследница почившего короля Елизаветы, поэтому все рыцарские ордена жаждут ее заполучить, Настя — пропуск к трону.
— Бедняжка, — искренне посочувствовала Анна. — А ты, значит, был ее рыцарем на белом коне?
— Там нет коней, — засмеялся Миша. — И вообще при первой встрече она плюнула в мою сторону, заявив, что я кобель.
— Ты кобель? Боже, это ужасно не справедливо, — женщина звонко рассмеялась. — Теперь она так же думает?