Этого Роули допустить не мог, он обязан был пресечь их деятельность. Но в его распоряжении был только один единственный способ: убийство. Миссис Брей он ликвидировал первой, чем вынудил Аткинсона на время притихнуть, хотя, возможно, он и не понимал, что это убийство. Затем произошло еще одно, совершенно неожиданное событие, перепугавшее Роули: Чарлз Джексон, также участвовавший в лайгейтском деле, увидел его в клинике "Палли". По-моему, тогда-то Роули и понял, что его игре пришел конец. Теперь у него была еще одна надежда: улизнуть с тем, что удалось заработать. Но повсюду была опасность. Одним из источников ее оказался Джексон, его необходимо было держать под контролем. Каким-то образом его следовало нейтрализовать, и Роули попытался воздействовать через его жену. Операция против Джексонов началась еще до того, как возникли другие осложнения, и этот вариант провалился, потому что обстоятельства вынуждали Роули действовать слишком быстро: если бы все его проблемы ограничивались только Джексонами и Аткинсоном, возможно, он и ушел бы от нас, – по крайней мере, на какое-то время. Но за долгие годы работы в наркобизнесе он подготовил пути к отступлению, причем такие, которые не требовали от него ухода в подполье. Он использовал ничего не подозревающего Уэйта прикрытие и считал его абсолютно надежным. Чего он не предвидел, так это проблем с миссис Китт. В том, что миссис Китт несколько раз встречалась с Уэйтом, не было ничего примечательного, всего лишь логическое развитие ее общественных взглядов. Ирония заключалась в том, что миссис Китт взбунтовалась.
Браун решил убрать ее и едва не сделал этого. Но существовал еще и Аткинсон, в отношении него тоже надо было принять меры, и вообще предстояло сделать последние штрихи, чтобы подозрения окончательно пали на Уэйта. Надо было заняться и Джексоном, особенно тогда, когда стало известно, что он нанял частного детектива. Несомненно, каждый раз Роули планировал новую операцию по устранению опасных для него людей, но этот способ перестал срабатывать, и вскоре вопрос встал следующим образом: либо все, либо ничего. Одним ударом. И он задумал серию стремительных убийств, всякий раз используя для этого Брауна, – поскольку Браун уже убил миссис Брей.
Первым должен был быть Джексон. Но тот сумел избежать смерти, поэтому, в отчаянной попытке заставить его молчать, похищают его жену. Затем настает очередь Аткинсона. Его убивают. Потом Уэйт. У меня нет ни малейших сомнений, что если бы мы не вышли на Уэйта, его бы убили, а потом убедительно доказали бы, что именно он был распространителем наркотиков, – и тем самым Роули уходил из-под удара. Но когда стало известно, что мы заинтересовались Уэйтом, так просто это сделать было уже невозможно. Уэйт знал все имена и адреса клиентов Роули, и эти списки надо было уничтожить. Роули не мог отдать их нам в руки. Большинство имен и адресов Уэйт помнил наизусть, поэтому он тоже должен был умереть. Мы знаем, что ему едва удалось избежать гибели.
Можно догадаться, в какое отчаяние пришел Роули, когда узнал, что миссис Китт и Джексон уцелели. Но он уже не мог остановиться, он вынужден был довести свой замысел до конца. Браун тоже не мог отступать, и, кроме того, у них еще оставалась надежда, что мы сочтем убийцей Уэйта.
– Не очень-то безосновательная надежда, надо сказать, – сухо заметил Кортленд. – Кое-кто из нас был убежден в этом. И все-таки, что из всего этого мы можем доказать?
– Мы можем доказать все, что нам необходимо, – Роджер встал. – Вероятно, Канлифф попытается свалить всю вину на Джи и Роули, поскольку они погибли, но я сильно сомневаюсь, чтобы человеку, который сумел превратить свою собственную жену в наркоманку, сопутствовала удача.
– Хотелось бы, чтобы вы оказались правы, – назидательно заметил Кортленд.
Роджер вышел из его кабинета и отправился к Канлиффу, который томился в кабинете этажом ниже. При появлении Роджера он вскочил со стула и, не дожидаясь вопросов, разразился бурной речью: