Помфри разрушает Стазис, приподнимая Кевина, я чуть меняю положение и подношу кубок, Линн колдует Эннервейт, возвращая ученика в сознание, Сметвик уже колдует поддержку на ядро.
— Пей, Кевин, пей! — говорю я, смотря на него. Он еще дезориентирован и не сразу соображает, что надо делать, но кубок поднесен, и он все понимает правильно. С трудом делает первый глоток, но дальше идет легче. Зелье быстро снимает отек и дает мощную поддержку ядру, а отравлением займется следующее зелье.
Сметвик и Линн в это время колдуют специализированные поддерживающие и восстанавливающие заклинания, помогая ядру обратить регресс. После этого зелья Помфри подносит следующее, а я, отставив пустой кубок, присоединяюсь к Сметвику как силовой донор. У нас один пациент, а у него их много, потому колдую для него канал, хотя это очень неэффективный способ. Не будь я Главой, то и смысла в этом действии не было бы. Практически все уходит без дела, только малый процент реально доступен для манипуляций целителя. Но, даже так, я снимаю нагрузку, а излишки возьмет замок, потому я продолжаю проговаривать цикличную вербальную формулу передачи.
Через полчаса Уитби уже спит практически здоровым сном. Все манипуляции завершены. Признаки отравления быстро сходят, через час-полтора от них не должно остаться и следа. Спраут не выдержала и встала, подойдя ближе, когда все занимались мальчиком. Я пошел к своим банкам-склянкам и горелкам. Собирать. Помфри расставляла ширмы.
— Профессор, все будет хорошо с вашим учеником. Еще два-три дня под наблюдением полежит здесь, попьет восстанавливающие зелья, немного чар, потом с недельку на занятиях без магии и все. Через месяц уже и не вспомнит об этой неприятности, – успокоил ее Сметвик, – Гарри, позволите так обращаться?
Я обернулся к нему и согласно кивнул.
— Поздравляю, я всегда считал идеальным сочетание колдомедика-зельевара, что еще раз сегодня наглядно было продемонстрировано вами. Побольше бы нам, в Мунго, таких.
— Спасибо, сэр. Вы не против, если сойдутся звезды, – я неопределенно взмахнул кистью, – летом на практику в детское меня определить?
— Я только за, но тогда срок сделаем больше, нельзя упираться вам только в одну специализацию.
Я согласно кивнул и вернулся к котелкам. Неестественно они тут смотрятся.
— Ты даже в лазарет не пришла! — громкий голос Спраут возвращает меня к реальности педсовета.
— Я была там и получила всю информацию о состоянии ученика, как ты можешь так говорить, Помона! Я всегда внимательно отношусь к таким случаям. Вот, посмотрите на мистера Поттера, он даже не слушал нас сейчас!
А, действительно, я, кажется, чуть не отключился тут. Пил я сегодня Бодрящее утром или нет? Судя по состоянию – забыл.
— Минерва! Гарри все зелья делал для мистера Уитби. Гарри, вы сегодня спали?
Я отрицательно покачал головой. Да Мерлин с ними. Где-то в карманах был флакон с Бодрящим.
— Он зельевар, значит эти зелья его обязанность. И не повод срывать занятия.
— Вы-таки признали меня зельеваром, профессор МакГонагал. Я рад, – во, нащупал нужный флакон и достаю его, – по отработкам, вы, конечно, можете близнецов и на отработки, дополнительно, отправить. Я не возражаю, но послезавтра в девять вечера обеспечьте явку всех по моему уведомлению, уважаемая заместитель директора. Мистер Филч…
— Не будет ничего этого, мистер Поттер! Вот ваша записка!
И МакГонагалл рвет мои бумаги. Как у маглов живет, что ли. Естественно, они сразу же восстанавливаются и мягко падают на стол совершенно целыми. Я флегматично посмотрел на это представление и сделал маленький глоток Бодрящего. Больше и не нужно.
— Профессор, я их регистрировал по всем правилам школы. То, что при директоре Дамблдоре делалось в обход существующей магической системы регистрации, сейчас, при директоре Снейпе, восстановлено. Порвать или отменить это уведомление может только сам директор. Но... его упрятали в Азкабан. Не подскажете, кто подсобил? Нет? Тогда все претензии к Дамблдору. Мистер Филч!
После такой длинной тирады я встал и развернулся к выходу. Там, на стульчике и сидел всегда наш хозяйственник. Другие учителя притихли и смотрели на меня. Большинство с одобрением. Всех близнецы достали.
— Нужно привести в порядок экзекуторную. Вы же знаете, где она находится?
— Конечно, профессор, все в лучшем виде будет! – и старик, с миссис Норрис на руках, вышел из учительской.
— Профессор Флитвик, вы не возьмете на себя труд оповестить Совет Попечителей? Они могут прислать наблюдателя.
— Я сделаю, Гарри.
— Профессор Хантер. Вы сейчас правильно говорили, что близнецам за такое вне стен школы грозил Азкабан. Так что пусть радуются, что ограничатся только школьным наказанием. Вы согласны с этим?
Хантер согласно кивнул.
— Почему бы их не выдать в аврорат? Это было бы самое правильное решение, — предложил отставник.
— Потому, что наша школа автономное учреждение со своими правилами. Вызвать авроров может только директор, если так решит, – вставила свои пояснения Спраут, – все наказания, которые назначаются ученикам, нигде впоследствии не учитываются. Как детская болезнь, мы оставляем все проступки в школе.
— Раз вы согласны, вы возьмете на себя труд привести нарушителей вовремя на экзекуцию? И помочь подготовить их к ней.
Аврор задумался и посмотрел вокруг.
— Вы что себе позволяете, Мистер Поттер! – не унималась Кошка, но ее проигнорировали.
— Хорошо, я сделаю! – принял решение Хантер.
— Тогда на этом и завершим, скоро ужин. Спасибо за поддержку! – учителя начали вставать из-за стола, – еще момент, с каждого факультета по двое старост должно присутствовать.
— Мы все слышали!
Я отошел в сторону, и Вектор проскользнула мимо на выход. Ее я сегодня не слышал, молча просидела.
— Профессор МакГонагалл. Вы же собираетесь пообщаться с их родителями. Передайте, что ингредиенты, потребовавшиеся для изготовления лечебных зелий для мистера Уитби, стоят около двадцати галлеонов. Было бы хорошо компенсировать стоимость им самим, а не дожидаться директора Снейпа, он может и стоимость работ включить. Я составлю точный список и пришлю с эльфом.
Все, ухожу, а то у Кошки сейчас инфаркт будет. Вон, она на Флитвика нацелилась уже, а Спраут встала между нами, потом отдельное «спасибо» придумаю. И я выскользнул в коридор.
Кстати. Я оглянулся, Баблинг идет следом.
— А кто у нас министром-то стал?
— Гарри, вы совсем в своих подвалах не следите за газетами. Скримджер.
О как. А я на Гринграсса ставил. Теперь надо ставить, сколько Скримджер продержится на этом костерке министерском.
***
Серые грубые стены и пол, факельное освещение на стенах, сводчатый потолок пару десятков футов высотой в максимуме. Тяжелый сырой воздух плохо проветриваемого подземного помещения.
Щелчок. Вскрик. Я ловлю рукоять кнута, и он складывается кольцами у меня в левой руке. Легкое эхо от стен.
— Пять.
Позади, в десятке футов, чуть сбоку-справа скамейки. Там сидят, а некоторые нервные и стоят, старосты, при каждом ударе там кто-то нервно всхлипывает. Но, уже не пытаются что-то вякать, как при первом Уизли в самом начале. Пришлось Силенцио накладывать, да к скамейке липучкой колдовать, чтобы не сбегали. Ровно позади меня находился выход из экзекуторной, косяк подпирал Филч.
Спереди два каменных столба серого вулканического стекла парой-тройкой футов в диаметре, упирающихся в потолок. Отличный проводник, может и стихийку впитать на радость замку. Между столбами уже второй Уизли. Руки слегка вытянуты и ладонями приложены к столбам на уровне чуть выше плеч, а уже столбы их держат, магически приклеив. Между столбами, на полу, желтоватый круг, он так же клеит босые ноги раздетого по пояс, назначенного к наказанию, студента.
Первый Уизли уже отдыхает отдельно, в дальнем углу возле стенки на кушетке, под наблюдением жутко недовольной Помфри. Ему я уже шкуру попортил. С парой ребер заодно.
Подбрасываю магический кнут вверх, в полете он, со свистом и щелчком, разворачивает кольца и хлестко бьет, оставляя еще одну кровавую полосу на спине. Вскрик.