Я несся на машине и заметив фигурку какого-то мальчишки, переходящего дорогу, резко нажал на тормоза…
Бррр. Смотреть, как я сам на себя пытаюсь наехать неприятно. Сплошной Хичкок. Значит, на верхней полке находились воспоминания Дэна. Характерно, что под этим томиком «моих» воспоминаний не было, на книжной полке было пустое место для книжки. А цвет обложки означает яркость и качество эмоций. Кхм. Мрачновато у меня с воспоминаниями. Некоторые книги были полупрозрачными, как призраки в фильмах.
Вроде все в порядке и где проблема? Иду дальше вдоль полок. Книги-призраки. Взять в руку не получилось, рука прошла сквозь книгу. Постарался прикоснуться и понять, что внутри. Через знакомую мигрень пробились воспоминания о моем праздновании восьмилетия, как я сидел и ждал полуночи на часах под грустные мысли…. Отдернул руку и задумался.
Оглядев полки, понял, что дальше только книги-призраки. Нашел последнюю нормальную, темно-синего цвета, и прикоснулся. Там про то, что было после последнего происшествия в жизни Дэна, полиция, толпа зевак, скорая…
Пошел вдоль полок назад, надо найти самую первую книжку-призрака. Нашел, правда на книгу это не тянуло, так, тоненькая книжка-рекламка. Там было короткое воспоминание, как я в чулане с собой экспериментировал и стал Гарри-младшим, после происшествия с Дэном. Все понятно. Книги-призраки это воспоминания «брауни». После того случая в чулане я никогда не заходил полностью в область «брауни» (становиться десятилетним ребенком с его мышлением не хотелось, да и ошибок можно наделать на раз) и всегда оставался рядом в «тени».
И как это исправить? Воспоминания-призраки – это отражения, слепки реальных воспоминаний «брауни» и Гарри-до-происшествия, для меня они призрачны, поскольку не мои. Где найти «оригиналы»?
В задумчивости вернулся к столу и сел на стул. Отражения! Зеркало-то есть! Я внимательно присмотрелся к стене-зеркалу.
Я в нем не отражался, было смутно видно стол и стул. Зато книги на полках было видно вполне хорошо. И книг было значительно меньше. Там стояли оригиналы моих книг-призраков, а вот чисто моих книг там не было, только с участием «брауни» – наши совместные воспоминания, когда я был в «тени». Мне нужно попасть в зазеркалье.
Подошел к зеркалу и прикоснулся ладонью к поверхности. В глазах мигнуло и я огляделся. Куда хотел туда и попал. Стол и стул были другие – ученическая парта и стул из школы. Окно прямоугольной формы с тьмой за стеклом, светлые известковые стены. Прямой потолок. Странные металлические полки, тянущиеся вдаль. Пригляделся к ним, где-то я их видел. Вспомнил! На эсминце, где служил Дэн, были такие – противопожарные. Правда, здесь, оплетая металл полок, тянулся травленый орнамент из серых переплетенных линий бесконечной лентой тянущийся вдаль. Довольно необычно выглядит. За зеркалом этого видно не было. И зеркальная стена с другой стороны. Может это и не зеркало, а полупрозрачная стена такая. Выверт подсознания.
Попасть я сюда попал и что, книжки носить на другую сторону? Так «брауни» совсем в недоумка превратится. Не дело это. Он мне нужен, без него я Дурслей через неделю в парке прикапывать пойду.
У нас с ним должны быть совместные полки. Все совмещать нельзя, тогда он станет мной, ведь, по сути, мы лишь опытом, памятью и отличаемся, когда-то я был им, да Дэн это изменил. Тогда, наверное, и второй комнаты бы не было. Все-таки интересно, почему он появился.
Ладно, надо представить полку вплотную стоящую к стеклу, а лучше, чтобы стекло проходило сквозь полку, давая возможность пользоваться совместно книжками-воспоминаниями. Представив нужное, с удовлетворением увидел появление искомых полок. Такие же металлические, но без орнамента. Взяв первый том, переставил его на новую полку. Приложив ладонь к стеклу, вернулся «к себе». Призрак-книжка исчез с моей основной полки, а корешок оригинала выглядывал с новой. Правда, с этой стороны полка была дубовой, а не металлической.
Пора возвращаться, принцип я понял. Книг много, а я устал. Наведу порядок в следующий раз. Да и надо продумать, что дать «брауни», а что ему не надо. Вдруг тоже на Дурслей кидаться начнет!
Я сел на стул, закрыл глаза и пожелал вернуться обратно. Тьма изменилась и я ощутил что лежу на своем топчане.
Зато я точно знаю теперь, что я не шизофреник! Иначе встретил бы своего «брауни» в комнате за стеклом. Наверное. Кто его знает, какие выверты у сознания бывают.
С такими мыслями меня и утянуло в сон.
С книгами-призраками я окончательно разобрался только к концу мая. Как оказалось, больше десятка книг за один сеанс я перенести не мог. Меня выбрасывало в реальность с головной болью и приходилось пару-тройку дней пережидать.
Своему подопечному я передал воспоминания таким образом, чтобы он знал не больше, чем ему положено по возрасту. Так что анатомия и физика ему не светили, вот пойду экстерном в школе, тогда – да, все передам. Воспоминания Дэна, естественно, зажал для себя.
Трудности были, когда я дошел до ранне-детских воспоминаний. Там комната была какой-то нереальной, зыбкой. Я переставил все книги, до которых дотянулся, но много не стал трогать. Страшно там было, в самом конце комнаты. Темно и жутко… Бог с ними. Трех-четырехлетние воспоминания перенес, а дальше не стал. Да и не нужны они мне. Что мы можем помнить в годик? Соску и пеленки? Мне не надо. Голова не болит и ладно.
Младшая школа ушла в прошлое. Наконец-то избавился от этого детского сада.
Мои самостоятельные работы с учебниками средней школы прекратились. До сентября. В младшей школе уже не числился, а значит и в библиотеку не пущают. Да и не работает она летом.
Каникулы! Лучшее время на свете. Еще бы Дурслей не было, вообще рай бы был.
А сегодня день рождения молодого хряка. В смысле, пупусика, поросеночка… Ну, понятно о ком я.
Я, подперев косяк кухни, смотрел как кабанчик шевеля губами пытался вспомнить счет, и-и-и-и, наконец! Бинго! Это случилось:
- Тридцать шесть, – произнесла свинья грустным голосом, укоризненно глядя на биологических отца и мать. – Это на два меньше, чем в прошлом году.
Да он будущий аналитик! Мозг! Нет, не буду мстить Дурслям, надо подождать пока свинья подрастет и сама отомстит за меня.
Пока взрослый хряк уговаривал подрастающего хряка на еще два подарка и поездку в Лондон, раздался телефонный звонок.
- Плохие новости, Вернон, – сказала Петуния, положив телефонную трубку на аппарат. – Миссис Фигг сломала ногу. Она не сможет взять этого.
«Этого». Настроение испортилось. Я вдруг резко вспомнил, как узнал о своем имени. При ликвидации книжек-призраков, волей-неволей обновились воспоминания детства. Я тогда сидел на газоне возле дома и выбирал как меня зовут. Варианта было два: «эй, ты» и «урод»; о настоящем имени просветила меня миссис Фигг, проходившая рядом.
О миссис Фигг надо сказать отдельно. Соседка была под стать Дурслям, только у тех был бзик на «нормальность», а у нее на кошаков. Пропахший ими дом, фотографии на всех углах. И прогорклое просроченное печенье, которым она меня регулярно пыталась накормить. Старушка прекрасно видела отношение Дурслей ко мне и пальцем не пошевелила, чтобы их урезонить.
Кошелка старая.
Так, я отвлекся, кому они меня там оставят на время выгула пупусика?
Очешуеть, я еду с ними!
Дождавшись Пирса Полкиса и его матери, мы расселись по машинам и тронулись в путь. Правда, Вернон еще дополнительно провел со мной профилактическую беседу, чтобы я никаких «фокусов» не выкидывал. Как будто это можно контролировать. Хотя этим надо будет заняться плотнее, контроль наверняка возможен. Эмоциональный точно. Пока мне было не до этого. Надо закреплять в голове «наследство» Дэна. Чем больше времени проходило, тем сложнее становилось «вспоминать».
Я сидел на заднем сиденье машины и вместе с «брауни» радовался поездке. Однообразие Литлл-Уингинга порядком надоело. Развлечение нужно нам обоим. Правда, «брауни» так хлестал восторгом и радостью, что мне в «тени» становилось стыдно. Немножко.