Не откладывая в долгий ящик, этим же вечером занялся делом. Дождавшись, когда угомонятся Дурсли, нырнул в «погружение».
Попав в «свою» комнату, подошел к совместной полке и нашел последний томик. Прикоснулся и пожелал отделить в отдельную книжку воспоминания о «краже» конверта из-под носа Вернона. Книга замерцала и разделилась на две, взял нужную и переставил на свою полку.
Переместившись в комнату «брауни», пошел вглубь полок. Дошел до неприбранных мной книг. С каждым следующим шагом становилось темнее, неприятный ветерок холодил кожу. Стены и потолок становились призрачно–нереальными, только тянущиеся полки придавали смелости идти дальше. Сфокусировав взгляд на книгах, шел вперед. И вот темные корешки негативных эмоций сменились светлыми приятными оттенками…
Где-то здесь. Вот ярко-бордовый корешок. Оно.
- Лили, бери Гарри и беги! Я задержу! – услышал я крик, от которого и проснулся. Где-то хлопнула дверь, раздался грохот. Были слышны какие-то выкрики.
Дверь в детскую распахнулась и ко мне подбежала испуганная молодая рыжеволосая девушка с зелеными глазами. Взяв меня на руки, она сорвала с шеи медальон и что-то прошептала. Раздались приближающиеся шаги, замершая девушка резко положила меня обратно в кроватку, а в ее руке я увидел волшебную палочку, направленную на дверь.
Дальше я мог только слышать, так как я упал и, громко вопя, пытался встать на ножки.
Звук упавшей палочки.
- Уйди в сторону и останешься живой! Мне нужен только мальчишка! – услышал я высокий надменный мужской голос.
- Нет, только не Гарри!
- Как хочешь, я дал шанс, за тебя просили. Авада Кедавра!
Зеленая вспышка осветила комнату. Стук упавшего тела.
Я наконец-то встал на ноги и повернулся в сторону голоса. Там стоял мужчина в странном плаще и капюшоне, с направленной на меня палочкой.
- Авада Кедавра! – и зеленый свет рванулся в мою сторону. Боль и тьма.
Я вынырнул из воспоминания. Голова потрескивала, но терпимо. Протянул руку к следующей тоненькой книжке.
Надо мной нависало лицо длиннобородого старика в очках-полумесяцах. Мы были явно не в детской.
- О, очнулся! Не стоит, тебе надо поспать. Так лучше, – и старик взмахнул палочкой, а я провалился в сон.
Из следующей книги я вышел сразу сам. Ничего интересного там не было. Дурсли.
Голова трещала, пора уходить.
Размышлять об увиденном буду завтра со свежей головой.
Театр абсурда продолжался еще несколько дней и закончился апофеозом – побегом. Бежали на машине в неизвестном направлении.
Вообще поведение Вернона настораживало. Так ведут себя только психи. У него в голове засела мысль – ничего ненормального не бывает. И он, с упертостью, достойной лучшего применения, делал все, чтобы не видеть отклонения от его понимания «нормального». Это выходило за все разумные рамки. А ведь ему доподлинно известно о существовании магов.
У меня складывалось стойкое убеждение, что ему подкрутили мозги. Если о внушении знаем даже мы, люди немагического мира, то что могут маги? Его трясло, когда он пытался «переварить» какое-либо «ненормальное» событие – это говорило о внутреннем конфликте.
За прошедшее время я просмотрел еще пару своих детских воспоминаний. Ничего особо информативного там не было. Однако я обогатился знаниями быта волшебников. Отсутствие электричества в доме родителей, летающая посуда, совы с письмами. Заклинания уборки и очистки. Летающая метла миниатюрных размеров с движущимся игрушечным седоком… Но в детской не было слышно разговоров, а найти нужную книжку с воспоминанием сложно. Тем более что голова начинала трещать уже после двух-трех просмотров. Да и детское восприятие было жутко неудобным. И чем дальше я уходил по коридору, тем призрачней становились стены. Мне даже показалось, что сквозь них просвечивают приснопамятные звезды с паутиной лучей.
Надо сказать, что я практически ничего не ощущал к своим родителям. Для меня они были чужими людьми. Даже Джонатан Паркер мне казался ближе. Сюсюканье с малышом ничего, кроме раздражения не вызывало.
Неправильно? Может быть. Но так есть.
И еще одна деталь, увиденная мной в воспоминаниях. Внешность отца, а точнее – очки. Точная копия находилась у меня на носу. Так не бывает. Очки-велосипеды.
Я мысленно подвинул «брауни» и спросил у Петунии:
- Тетя, а где вы купили очки? – Петуния развернулась с переднего сидения машины и раздраженно посмотрела на меня.
- Миссис Фигг купила. А сейчас помолчи и не мешай.
Миссис Фигг. Я вспоминал обстановку ее дома. Было там что-то не так. Не работающий телевизор, который миссис Фигг использовала как тумбочку. Не то. Камин! Почти такой же камин был в доме родителей. При мне из огня камина появился отец – и мама унесла меня в детскую.
У меня похолодела спина и стало нехорошо. Фигг прекрасно знала о происходящем в доме Дурслей. Частенько заходила за бытовыми мелочами. Именно ей меня сгружали на «присмотреть». Неужели Фигг – маг? Если и маг, то хорошо скрывается. Нет доказательств.
Идиотизм крепчал и мы плыли на лодке к остову полуразрушенного маяка, где Вернон решил устроить ночевку. А его ведь предупредили о шторме. Впрочем, не мои проблемы. Холодно только. Сегодня у меня день рождения, полноценные 11 лет. Из-за Дурслей отметить не получится.
С ужином толстяк явно промахнулся. Бананы и чипсы. Придурок.
Шоколадный батончик с орехами, прихваченный мной при сборах, скрасил одиночество желудка. Правда, для этого пришлось выходить из маяка, у Дадли нюх сильно хороший. Я решил по традиции дождаться полуночи и мысленно задуть свечи несуществующего именинного торта.
Грохот упавшей двери и явление свету великана было эффектным и пугающим.
Переполошившиеся Дурсли взяли ружье наизготовку. Не помогло.
Когда Хагрид предъявил торт и «брауни» почти прослезился, я мысленно скривился. Отношение к шоколаду за последние месяцы у меня сильно изменилось. Не в лучшую сторону. А жареные сосиски порадовали.
Я порадовался за себя и подчищенную память «брауни», я так сыграть бы не смог.
А вот дальнейшее вызвало мой неподдельный интерес:
- Вы что, никогда ему ничего не говорили, да? Никогда не говорили, что в том письме было, которое Дамблдор написал? Я ж сам там был, у дома вашего, этими вот глазами видел, как Дамблдор письмо в одеяло положил! А вы, выходит, за столько лет ему так и не рассказали ничего, прятали всё от него, да?
Дамблдор. Директор школы? При чем тут директор? И Хагрид участник событий. Хагрид, работающий в школе, где директор Дамблдор! Письмо! Найти у Дурслей дома и прочитать! Обязательно. Если оно цело. Не отвлекаться и слушать дальше.
Чтение письма из Хогвартса прошло штатно. Грамотность Хагрида – как и уровень его интеллекта – сомнений больше не вызывали. Даже «брауни» писал лучше. Бедная сова, сначала просидеть в кармане, а потом быть вышвырнутой в шторм с писулькой.
Попытка наезда Дурслей на Хагрида принесла интересные плоды:
– Знали ли мы?! – взвизгнула тётя Петунья. – Знали ли мы? Да, конечно, знали! Как мы могли не знать, когда мы знали, кем была моя чёртова сестрица! О, она в своё время тоже получила такое письмо и исчезла, уехала в эту школу и каждое лето на каникулы приезжала домой, и её карманы были полны лягушачьей икры, а сама она всё время превращала чайные чашки в крыс. Я была единственной, кто знал ей цену, – она была чудовищем, настоящим чудовищем! Но не для наших родителей, они-то с ней сюсюкались – Лили то, Лили это! Они гордились, что в их семье есть своя ведьма!
Вот и полное подтверждение моей теории! Знали, скоты, знали!
История про Волан-де-Морта и моя знаменитость ударили обухом по голове. А директор школы, оказывается, глава сопротивления. И он до сих пор на плаву, а значит – политик. Вообще рано выводы делать. Надеюсь, что знаменитость я только в голове Хагрида. Зато узнал, как того мужика в капюшоне звали.
У Дадли вырос незапланированный природой хвост. Митинг под лозунгом: “НИКОГДА… НЕ ОСКОРБЛЯЙ… ПРИ МНЕ… АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА!” прошел вполне успешно. День подошел к концу. Спать.