Парню и хотелось, и не хотелось убеждать Еву бороться и не отказываться от их общего будущего. В нём говорили, и почти что пубертатное упрямство, и одновременно какая-то зрелая мудрость. Первое кипело и бурлило, казалось бы, в силах сокрушить всё на своём пути, а вторая робко свербела и лениво вибрировала внутри, но, тем не менее, останавливала.
И, в конце концов, победила.
До окончания мелодии они дотанцевали молча, а когда пришло время ловить букет, Женевьева не пошла.
Однако за всё время праздника и к отцу Иван тоже не приблизился, а общался только с гостями и чисто по делам. Теперь уже своим делам. Беспалов-младший начал подумывать заняться тепловыми коммуникациями, но, разумеется, современными, наукоёмкими и технологичными. Поэтому выискивал, выспрашивал, подсчитывал, прикидывал и выяснял. Очень в этом деле помогало ему волшебное слово «Принстон». Он не раз и не два поблагодарил за это мать и Господа Бога.
А потом в какой-то определенный момент почувствовал усталость. Она навалилась сразу вся, как скопившаяся у преграды вода — только открой заслонку и хлынет. Ивану захотелось присесть, а ещё лучше — прилечь. Он обвёл усталым, блуждающим взглядом зал. Отец; мачеха; Кристина; Павел Сергеевич — владелец транспортного «РАТЭК», отец с ним начинал ещё в нулевые; Вера Захаровна — сестра Светочки; её муж — дирижёр какого-то там симфонического оркестра; лучшая подруга Кристины — Алла, кажется, Иван точно не помнил её имени; какие-то два знакомых отца из Германии, один из них родился и вырос где-то в степях Казахстана — все, абсолютно все чужие.
Даже образ Евы, порхающей всё так же между столиками и отдающей последние распоряжения, не вызывал ничего кроме сожаления. Иван уже будто попрощался с ней.
— Ты готова ехать домой? — остановил девушку у подножия лестницы.
— Эм-м, видишь ли, — убрала она свою «пружинку» от лица, — у меня Вовка сейчас у Лены, я должна сначала заехать за ним.
— Ну так позвони, пусть он сегодня у неё переночует.
— У неё Сергей против.
— Козёл, — скрипнул зубами Иван. — Но я должен проверить Ромашовых, чтобы они не разобрали дом по кирпичику, и не перетрахались там все.
— Жан! — округлила глаза девушка. — По-моему, ты их слишком опекаешь.
— Но съездить я всё равно должен. Кстати, у тебя нет таблетки от головы? Задрало терпеть. — Приложил он руку к макушке.
В подсобке Ева дала ему «Немисил», Иван опрокинул в себя раствор одним глотком, чмокнул девушку в губки и стремглав ринулся на выход.
Дом встретил его горящим светом во всех окнах. Без исключения. Только поэтому парень уже понял, что появился здесь совсем не напрасно.
Входная дверь была распахнута настежь, из неё лился коридорный свет, и раздавалась приглушенная музыка на весь безлюдный двор. Стены дома вибрировали от басов.
Прежде чем войти, Иван решил, что не лишним будет для начала немного подышать свежим воздухом и успокоиться, дабы не ворваться на этот «утренник», как волк — в избу с козлятами, и не «слопать» там всех «карапузиков». Идея с «тусой» ему не нравилась априори, поэтому ни о какой лояльности и снисхождении речь, разумеется, не шла. Даже если они сейчас там сидят, пьют чай и читают Набокова вслух, он найдёт к чему придраться. Всенепременно.
Подойдя к вольеру, Беспалов увидел, как верхом на разлёгшемся Тайсоне свернулась калачиком спящая Дрю.
— Внезапно, — улыбнулся Иван.
Пёс поднял голову и даже не шевельнул хвостом. Это всегда являлось верным признаком его сытости, но сейчас выглядело так, будто огромный зверь боится потревожить свою маленькую подружку.
— Жентельмен хренов, — умилился хозяин и, развернувшись, направился в дом.
От милой картинки симбиоза злейших врагов полегчало, а от «Нимесила» успела пройти голова.
Переступив порог, Беспалов заметил мелькнувшую в дверях фигурку и распущенные волосы не то Марго, не то Арины — на этот раз действительно не отличил. Девушка скрылась в доме, дверь за ней захлопнулась, музыка опять стала потише.
А в коридоре остался стоять какой-то «гопник». И что сразу не понравилось Ивану, на школьника этот «кент» ни как не тянул — был крупнее, выше, взрослее.
«А это что ещё за… акселерат», — поднялось небольшое негодование.
Глядя на вошедшего панибратским, глупым взглядом, «переросток» вставил в рот сигарету.
— Привет, — подмигнул Беспалову как своему и прикурил от зажигалки. — Проходи, не стесняйся, — выпустил богатую струю дыма в белый потолок.
Ваня почуял вкус крови — ему понравилось.
Не боксировал и не занимался в зале он довольно давно — отвлёк приезд Евы — поэтому привыкшие к работе и усилиям мышцы уже ныли от желания сбросить излишки накопившейся энергии. Размяться самим и размять кого-нибудь другого.