— Бабусь, а как выбраться отсюда? — Андрей пошел рядом с ней, еле перемежаясь с больной ноги на здоровую.
— Никак… — ответила она и первый раз повернулась к Андрею, — Никак уже, Андрюша…
«Ш-ш-шик…! Ш-ш-шик…!» — продолжала издавать ее метла, а промелькнувший по второму пути товарный прошел все также абсолютно тихо и без привычного стука колес.
— Откуда ты меня знаешь?! — оторопел Андрей и остановился. А старуха уже дошла до другого края перрона и пошла назад, также не спеша и по-прежнему сметая пыль в сторону рельсов.
— Наденька любила тебя… а ты с ней так поступил… — обиженно и чуть сердито посмотрела на Андрея она, когда поравнялась с ним. Потом взгляд ее потускнел, и с равнодушным, ничего не выражающим лицом старушка продолжила свою никому не нужную работу.
«Ш-ш-шик…! Ш-ш-шик…!» — удалялось от Андрея. Он не стал провожать ее взглядом, быстро повернулся и стал спускаться на пути. Оставаться с этой непонятной старухой ему здесь уже не хотелось.
Он вспомнил ту Надьку, из третьего подъезда, глупышку с короткой стрижкой и серыми глазами. Это было лет двадцать назад, она бегала тогда за ним, как хвостик. Андрей, уйдя в армию, написал ей оттуда всего одно письмо со словами «не нужна ты мне». Потом уже пришел ответ от Ленки, ее подруги: родила, мол, Надя мертвого мальчишку, а сама рассудком помутилась. Но ведь давно уже это было, что сейчас-то вспоминать…
…Машинист пытался как можно быстрее остановить поезд, без конца дергал сигнал, но Андрей не слышал его… В том месте всегда тишина… и никого не слышно…
Кроме самого себя…
Замкнутый круг
Михаил Петрович всегда приходил на работу чуточку пораньше. Занимал место за обшарпанным и грязным столом, доставал из ящика щербатое домино. Потом подходили остальные товарищи, и с силой стуча костяшками по столу, играли до начала рабочего дня. При первых звуках хлопающей в воздуховодах вентиляции и начинающих гудеть станков домино сбрасывали обратно в ящик и расходились по своим рабочим местам.
— Петро-ович! — крикнул кто-то из рабочих из дальнего угла мастерской. — К телефону!
— Петрович! Зайди ко мне! — потребовал голос начальника из трубки черного карболитового телефона, который из-за древности и больших размеров уважительно прозвали «сталинским».
Михаил Петрович, он же бригадир слесарей — монтажников, зашел в кабинет. У окна сидел мастер участка, а напротив начальника за длинным столом — молодой человек лет тридцати.
— Петрович! — жестом приглашая сесть, сказал начальник, — тут, видишь, новенький просится к нам на работу. К тебе в бригаду хочу определить его.
— Да я не против, лишь бы, как говорят, человек хороший был, — осторожно усаживаясь в своем промасленном комбинезоне на краешек стула, ответил Петрович. И, взглянув оценивающе на молодого человека, сразу обратил внимание на его сильные руки.
— Да как тут скажешь — хороший или нет? Смотри сам — тебе с ним работать, — начальник странно как-то хмыкнул и протянул Петровичу трудовую книжку.
Трудовая книжка была полностью заполнена и из-за отсутствия свободного места содержала ещё и вклеенные вкладыши. Петрович внимательно полистал и удивленно посмотрел на парня:
— Так… Хмелевский Артём… да ты, смотрю, где только не работал… даже на «Вазовском» автозаводе побывал… но три месяца в одном месте, четыре в другом… Ты что, как говорят — «летун»?
Парень замялся, видно, что это слово ему не нравилось. Смущенно потер нос и не ответил.
— Я про то же подумал, — добавил начальник, — клейма туда некуда ставить. Вот и вызвал тебя…
— Зато я все умею делать и у меня много профессий! — гордо и с такой обаятельной улыбкой заявил новенький, что все улыбнулись ему в ответ. «Бойкий какой…» — заметил про себя Петрович.
— А у меня, между прочим, одна запись всего: устроен тогда-то и всё, и уже больше сорока лет на одном месте, — сказал с особым значением Петрович и, повернувшись к начальнику, махнул рукой:
— Да пусть оформляется! Работы завал, а никто к нам не идёт…
Когда Артем, уже получив спецодежду и инструмент, явился в бригаду, он сразу заметил: все мужики в бригаде смотрят на него с нескрываемым интересом. «Уже всё про меня знают», — подумал он.
— Со мной сначала работать будешь; научу, так сказать, — предупредил Петрович.
— С тобой так с тобой… мне без разницы.
Артем оказался веселым и общительным человеком. Без конца рассказывал свои истории. Мужикам в коллективе он понравился, от него только и слышали: «А вот когда я работал там-то… такая вот история произошла…».