Нажав на рычаг, чтобы сбросить короткие гудки, Шевяков быстро набрал домашний телефон Кирсанова…
…Ризван повесил трубку; всё, через несколько часов они с братом станут богатыми людьми. С силой стукнув на радостях автомат, из которого вылетела двухкопеечная монета, Берцоев-младший, не спеша, чуть вразвалочку, пошел на автобусную остановку.
…Приехавший Кирсанов привез с собой какую-ту сумку. На вопрос Николая ответил с улыбкой: «Газеты».
…На вокзале, как всегда по тем временам, было многолюдно. Ризван видел, как Николай Иванович поставил сумку в автоматическую камеру хранения. Но сразу подойти не решился. «Вдруг менты следят, кто его знает…» — нервничая, прохаживался по вокзалу со скучающим видом, пытаясь разглядеть во всех людях что-нибудь подозрительное. Уже прошло два поезда, нервы были на пределе, стало жарко и направился в буфет, купить бутылку «Лимонада»…
«Может, завтра забрать?» — размышлял, стоя на перроне и глотая теплую газировку…
…— Андрюха! — закричала на всю палату сестренка и кинулась ему на шею. Андрей уже проснулся и сидел на кровати. Потискав друг друга, сели рядом и Андрею пришлось слушать ее нескончаемую радостную болтовню. Мама накладывала в тарелку картошку, котлеты.
Андрей, взяв тарелку, посмотрел на маму и чуть сморщился.
— Я котлеты только съем, на картошку я еще долго смотреть не смогу. А где папа?
— Скоро приедет, сынок, ты ешь…
…— Молодой человек! — окликнул Ризвана какой-то помятый, не очень трезвый мужичонка, с грязным лицом и полной авоськой пустых бутылок.
— Чо тебе надо? — грубовато ответил раздраженный Берцоев.
— Бутылочку пустую не выкидывайте… пожалуйста.
— Сейчас допью, отдам, — ответил и посмотрел на него, а в голове возникла довольно хорошая мысль.
— Слушай мужик, а ты бы не хотел пятьдесят рублей заработать?
Мужик, похоже, купюру в полсотни в глаза не видел уже лет десять, и взгляд его заблестел.
— А что делать-то надо?
— Поставь здесь бутылки, я их покараулю, вот тебе бумажка и пятнадцать копеек, возьмешь из камеры хранения мою сумку и принесешь мне. Понял? Принесешь — получишь деньги, — проинструктировал Ризван и, показав купюру, тут же спрятал ее в карман.
— Да что тут непонятного?
Добрый привокзальный алкоголик скрылся за дверями. Камеру хранения кавказец выбрал заранее, с ячейкой у края стойки в проходе, подойдя к ней, мужичонка кинув пятнарик, провернул ручки шифра, достал сумку…
— Стоять! Вы арестованы! — мужчина в светлой рубашке с короткими рукавами, возникший неизвестно откуда, сунул ему в нос удостоверение капитана уголовного розыска. Другой, тоже непонятно откуда свалившийся, сзади заламывал руки. Изумленный мужик кинул взгляд в сторону стеклянной двери, за которой оставался тот человек с полтинником, но его уже там не было….
10. Конец— Тьфу ты, вот сука, — выругался Ризван в адрес Николая Ивановича, когда через стеклянную дверь увидел, как оперативники «вяжут» несчастного мужика.
Повернувшись, быстро зашагал в сторону автовокзала и скоро скрылся в толпе встречающих и провожающих.
… Алик тяжелым взглядом смотрел на младшего брата и слушал его рассказ о провале всей этой затеи. Младший расписывал, как он сам чуть не попался в лапы милиции, и только чудо спасло его. Берцоев-старший готов был убить его. Жена Алика недоуменно посматривала на орущих друг на друга братьев, но, не зная языка, о чем речь, не догадывалась.
— Я уже сегодня ждал тебя с деньгами!
— Я поверил ему, думал, что в милицию он не пойдет! Надо теперь решать: или продолжать игру или убрать этого пацана!
— Поздно уже… — ответил Алик, почти перестав кричать, — Нет его… погиб он в той землянке… вчера… ты же сказал — он не нужен.
Ризван удивленно глянул на брата и улыбнулся:
— Так это даже лучше для нас. Следов нет, никто не знает, где он, да и папаша наказан. Ну, что ж сделаешь, сорвалось дело, как рыба с крючка… единственное, на месяц хочу домой съездить, пока все утрясется.
Уже уезжая вечером и торопясь на последний автобус, Ризван многозначительно посмотрел на брата и намекнул:
— Слушай, а тот алкаш, напарник твой, как его зовут-то?
— Иван.
— Я что думаю — не сболтнул бы он по пьянке кому-нибудь…
Алик сердито, сжав кулаки, все так же на своем языке, возмутился до глубины души:
— Ну, ты хитер, братец, недаром мы в детстве тебя били! Ты уедешь домой, а я здесь трупами буду обкладываться! Да на меня первого сразу и подумают!