— Смотри, Гвен! — вскричал вдруг ее венценосный дядюшка, толкнув ее плечом в плечо, и указал на очередного победителя, снявшего шлем и галантно поклонившегося хозяйке турнира. — Этот Эдвард Вэнс славный малый!
Гвен заставила себя взглянуть на упомянутого лорда. Действительно, победитель оказался молод и весьма недурен собой: каштановые кудри, слипшиеся от испарины на лбу, крупными локонами красиво рассыпались по плечам, закованным в серебристые латы. Гвен даже улыбнулась в ответ на многозначительную улыбку молодого человека, адресованную ей.
— В последний раз я видел его совсем еще мальчишкой! — продолжал рассказывать король. — Помнится, это было на том самом турнире, который устраивал твой покойный отец… эх, славное было время! Сколько тебе лет тогда было, девочка?
— Десять, — смиренно напомнила ему Гвен.
— А этому юнцу, стало быть, едва стукнуло пятнадцать… Единственный сын старика Альберта… ах, как он гордился наследником! Жаль, что не дожил до такого триумфа. Я сожалею, что не успел повидаться с его отцом, лордом Вэнсом, перед его кончиной. Меня тогда самого одолевали несчастье за несчастьем. Эх, славные были времена, славные…
Гвендолин бросила уже более заинтересованный взгляд на юношу, уходящего с поля. Если верить королю, молодому лорду Вэнсу сейчас около двадцати пяти лет, и он был одним из тех молодых наследников, кому, как и ей самой, пришлось принять бразды правления замком и землями в достаточно юном возрасте.
— Кто знает, быть может, после этого турнира он увенчает себя славой, и мы посвятим его в рыцари! — не унимался король. — Как думаешь, Гвен?
Гвен улыбнулась словам дядюшки, не сводя глаз с Эдварда Вэнса. На сей момент в одном мысленном списке Гвен — тех, кого она не выберет в мужья ни под каким предлогом — значилось уже довольно много имен, а имя молодого лорда Атласного края, граничащего с Восточным берегом лорда Эксбери, пока что оказалось первым и единственным в другом списке — тех, чьи предложения Гвен непременно рассмотрит, принимая решение.
При этой мысли ее взгляд невольно метнулся в сторону трибун для участников, на самый верх, и встретился с серыми глазами капитана Грейва. Ее сердце вдруг учащенно забилось: он наблюдал за ней и наверняка заметил ее реакцию на победу молодого лорда Вэнса. И хотя внимание большинства мужчин на этом турнире — как зрителей, так и участников — было так или иначе приковано к ней, ее самолюбию все же льстило, что Грейв не сводит с нее хмурого взгляда.
Отчего он так мрачен? Волнуется перед битвой? В глубине души Гвен знала ответ… и этот ответ вновь взволновал неведомые ей доселе чувства.
Она заставила себя оторвать взгляд от Грейва и улыбнулась королю.
На ристалище выходил следующий участник.
Глава 8. Горечь победы
Грейву пришлось занять неудобное место на трибунах за широкой деревянной опорой, поддерживающей навес. С такой позиции ему плохо было видно леди Ройз, однако так он мог укрыться от глаз Ледяной Скалы и других северян из Зазимья, сидевших на нижних рядах: Грейв не хотел быть узнанным.
Тем не менее, ему удалось увидеть достаточно, чтобы жгучая ревность — теперь он не сомневался, что душу день за днем глодала именно она — смогла захватить его целиком. Он едва удержался от того, чтобы не покинуть трибуны, не вскочить на коня и пустить его в галоп, оставляя далеко позади и турнирное поле, и замок Волчье Логово, и его прекрасную хозяйку, которая в один прекрасный день может стать королевой, а после окончания турнира наверняка объявит о своей помолвке… Переводя гневный взгляд с выскочки Вэнса, строящего медовые рожи леди Ройз, на нее саму, прямо-таки сияющую лучезарной улыбкой, глядя на этого смазливого юнца, он до хруста сжимал кулаки и чуть не вывернул самому себе челюсть, скрежеща зубами, но все же удержался от позорного бегства.
Он случайно поймал мимолетный взгляд Гвендолин и понял, что куда бы он снова ни сбежал, каким бы именем себя ни назвал, от себя самого не сбежит, и память — жестокая память — навсегда останется с ним. Рисковать своей честью еще раз, нарушив данное им обещание? Ну уж нет. Он пройдет этот турнир от начала до конца, чего бы ему это ни стоило, передаст леди Ройз из рук в руки новоиспеченному жениху, попросит освободить его от службы и вновь уедет куда глаза глядят — быть может, куда-нибудь на юг. Только он и его верный конь, чтобы никто не смог помешать ему в одиночестве лелеять горечь и неутоленные желания.