Он услышал всхлип и поднял влажные глаза на Гвен. По ее лицу мокрыми дорожками катились слезы, и она даже не пыталась их вытирать, нервно теребя побелевшими пальцами край халата.
— Кхм… они умерли, — Грейв постарался говорить отстраненно, словно не о себе. — Но это было давно. А потом я попросил брата освободить меня от вассальной клятвы и ушел.
— Вы решили забыть свое имя и стать наемником, — сквозь тихие всхлипы произнесла леди Ройз.
— Да, — кивнул Грейв, кусая губы, — я больше не хотел возвращаться в прошлое.
— Теперь я понимаю, — она всхлипнула и украдкой вытерла слезы на щеке, — почему вы не хотели приносить мне присягу.
— Я не мог, — Грейв качнул головой. — Эта присяга… Это то, что до сих пор мучает меня в кошмарах.
— Вы вините себя, потому что из-за нее вы не смогли защитить свою семью? — всхлипнула Гвендолин.
— Да, — жестко подтвердил он. — Я был связан долгом. И я тысячу раз винил себя за это… и за другое тоже… я ведь мог упасть в ноги брату и попросить его на время войны укрыть мою семью в Гейдельберге. Но я был слишком горд и честолюбив для этого. У меня и в мыслях не было, что мои скудные земли для кого-то покажутся лакомым кусочком.
Леди Ройз опустила голову и закрыла ладонями лицо. Грейв почувствовал жгучее желание выпить. И не просто выпить, а напиться до одури, чтобы выбить из памяти то, что мучило его до сих пор. Он долил в опустевший кубок вина из кувшина и выпил залпом — в голове уже начинало шуметь.
— Но это не все, — продолжил он внезапно, чувствуя необходимость выговориться до конца.
Гвен подняла заплаканное лицо — ее глаза светились прозрачным зеленоватым сиянием.
— Не все?..
— Во время турнира… Тот рыцарь, с которым я сражался… Абелард… Он сказал, что мой брат Герхард умер.
Он видел, как вытянулось лицо Гвендолин.
— Умер? Так значит, вы… вы…
— Они хотят, чтобы я вернулся и стал лордом Зазимья.
Губы леди Ройз задрожали.
— Вы… покинете меня?
Грейв сглотнул. Вот теперь наступил тот момент, когда он и сам не знал, что следует говорить.
— Возможно… так будет лучше? Вы ведь собираетесь замуж за лорда Вэнса…
— Я не собираюсь за него замуж! — резко, с истеричными нотками в голосе возразила она. — Я всего лишь приняла его предложение погостить!
Она снова спрятала лицо в ладонях. Ее худенькие плечи вздрагивали, а Грейв смотрел на нее в полнейшей растерянности и не знал, что делать. В голове бились дурацкие мысли, противоречащие одна другой — от «ну, я пойду» до «станьте моей женой». Кусая губы почти до крови, он тяжело оперся руками на подлокотники, поднялся с кресла и неуверенно доковылял до леди Ройз.
— Я… э-э-э…
Что же сказать? Что? Пасть ей в ноги и умолять выйти за него замуж или поскорей распрощаться и убраться отсюда как можно дальше?
Продолжая горько всхлипывать, Гвен отняла руки от лица и вытерла глаза рукавом халата.
— О… — неожиданно выдохнула она, замерев на мгновение. — Вы ранены?
— Э-э-э… не совсем, — попытался оправдаться Грейв, проклиная себя за собственную глупость и снова пытаясь прикрыть кровавое пятно на штанах — поясом, руками, чем угодно — как нашкодивший ребенок.
— Что же вы не сказали?! Я ведь не знала! Присядьте, — она вновь утерла лицо рукавом, поднялась, заставила Грейва сесть на свое место и засуетилась по комнате.
— Миледи, я… я, пожалуй, пойду, — он снова поднялся и попытался боком проскользнуть к выходу, снова проклиная себя за то, что ему так и не хватило смелости произнести совершенно другие слова.
— Сядьте, — сказала она тоном, каким, бывало, разговаривала с нерасторопными слугами, — я должна осмотреть вашу рану. Я не позволю вам истечь кровью.
— Миледи, это царапина, — Грейв искренне недоумевал, почему вдруг стал предметом ее забот, — я и сам…
— Молчите! — в сердцах перебила она, возвращаясь к нему со свечой и плетеной корзинкой в руках. — И не вздумайте мне мешать.
Ее руки, вопреки ожиданиям Грейва, вовсе не дрожали. Наоборот, она уверенными движениями завернула его штанину наверх, открыв рану на внешней стороне бедра, выше колена, и поднесла свечу, чтобы получше ее рассмотреть. Грейв готов был провалиться сквозь землю, глядя, как она смотрит на его голую, уродливую, волосатую ногу.
— Это была стрела? — уточнила она, осторожно трогая пальцем здоровую часть кожи под длинным, вздувшимся и посиневшим кровоподтеком.