— Если точнее, то наемник, — прогундел Грейв, слизывая кровь с нижней губы.
Жаль, капель воды на губах не осталось.
Тень заржала противным смехом. У Грейва и то получилось бы лучше, если бы оставались силы смеяться.
— Наемник? Скажи уж как есть — шлюха, продающаяся богатеньким лордам за деньги.
Грейв попытался пожать плечами и тут же пожалел об этом. Сознанию трудно было сконцентрироваться на всех источниках боли, которыми изобиловало тело.
Кроме того, его начало колотить от холода. Как такое могло быть, в разгар лета? В леднике они его держат, что ли? А мокрая после ледяной купели кожа остывала еще быстрее.
Теперь он не был уверен, что досаждало хуже — холод или боль.
— Кто тебя нанял? — не заставил себя ждать следующий вопрос.
Грейв осторожно облизнул верхнюю губу.
— Какая разница?
Тень неожиданно отошла, а в следующее мгновение тишину подземелья прорезал свист плети — а торс опоясало кольцом свежей боли. Грейв дернулся и зашипел.
— Кто тебя нанял?
— Да пошел ты…
Плеть прошлась по телу Грейва еще раз. И еще раз. И еще.
— Кто тебя…
Грейв старался молчать, стиснув зубы, и корчился от боли. Нет никакого шанса увернуться от ударов, если твои руки прикованы к стене высоко над головой. А ты обнажен, обездвижен и обречен.
— Хватит, — вступилась Вторая Тень, у которой был нож. — Ты его только щекочешь. Не видишь — он даже удовольствие получает от твоих поглаживаний. Давай лучше я — и сразу к делу.
Вторая Тень подступила к Грейву и вновь приподняла клонившуюся книзу голову за подбородок, словно изучая. А затем провела острием ножа под веками.
— Предлагаю начать с глаз. Какой тебе милее — левый или правый?
Грейв попытался открыть глаза и сконцентрироваться на расплывающемся за кровавой завесой лице. Вполне вероятно, эта мерзкая щетинистая рожа, скалящаяся гниловатыми зубами — последнее, что он видит в свой жизни.
Дерьмо. Лучше бы его прикончили тогда, в битве, тем самым ударом, наказавшим за малодушие. Тогда последним, что запечатлели бы глаза перед смертью, было бы прекрасное лицо зеленоглазой незнакомки.
Грейв набрал в легкие побольше воздуха, словно для вздоха, а затем сплюнул кровью в нависшую над ним поганую рожу. Тень брезгливо отпрянула, ругаясь и отираясь.
— Это точно будет стоить тебе языка, гнида. Но чуть позже. Сначала — глаз. Итак, повторим: кто тебя нанял?
Грейв внимательно следил за кончиком ножа, приближавшимся к правому глазу. Жаль, что правый. Хотя… он не сомневался, что совсем скоро та же участь постигнет и левый.
Интересно, сколько он продержится вот таким вот куском мяса, прежде чем начнет орать от боли во весь голос? А прежде чем сдохнуть?..
— Это же и так ясно, господа, — послышался откуда-то издалека мелодичный голос. — Его нанял мой дядя. Оставьте его, я сама поговорю с ним.
Грейв попытался повернуть лицо в сторону голоса, ощутив новый резкий приступ боли в затылке, и только теперь потерял сознание.
— Но, миледи… — неуверенно возразил один из палачей. — Мы должны добиться признания…
— Все, что мне надо, я уже знаю, — тоном, не терпящим возражений, отвечала Гвен, подходя к узнику.
Похоже, тот лишился чувств — его руки неестественно вывернулись в плечах, голова с нестрижеными мокрыми волосами упала низко на грудь. Гвен поежилась — слишком, слишком болезненное положение.
И слишком много крови на обнаженном теле.
— Отвяжите его, немедленно. И велите отнести к лекарю Филиппу. Он мне нужен живым.
— Но, миледи…
— Немедленно.
Палачи кинулись исполнять приказ, и через мгновение бессознательное тело рухнуло на пол. Гвен невольно вздрогнула и закусила губу.
— Да, и насчет остальных. Пусть пока остаются в темницах, но распорядитесь от моего имени, чтобы им обеспечили нормальные условия. Тюфяки со свежей соломой, еда и питье, одеяла. Кому надо — одежда. И пусть им дадут помыться — не хватало еще разнести по замку заразу. Когда лекарь закончит с этим, пусть осмотрит остальных.
— Как прикажете, миледи…
— Кроме того, сосчитайте всех пленных, запишите имена — кто не откажется их называть, и предоставьте мне списки.
— Да, миледи.
— За отказ называть свое имя — никаких наказаний! Вы меня слышали? И если хоть один из них умрет с этой минуты до тех пор, пока я не решу, что с ними делать — будете отвечать за это лично.
— Да, миледи.
Гвен слышала плохо скрываемое возмущение в голосе отвечавшего. Но это ее мало заботило — ей нужно было лишь подчинение. И чтобы они побыстрее перенесли бесчувственного человека, валявшегося на холодном каменном полу подземелья, к лекарю Филиппу.