— И раз уж ты решил превзойти Тобираму-саму как шиноби, — добавил Итачи, — Изуна-кун, пожалуйста, оставь его лицо в покое.
— Я уже пообещал Шисуи-сану, — отозвался я, поднимаясь. — Я могу идти?
— Оставайся на ужин, — предложил Итачи, вновь берясь за кисть. — Раз готовит Шисуи, это будет неплохо.
— С удовольствием, раз вы приглашаете, — согласился я без долгих ломаний. Он кивнул, и я, покинув кабинет, отправился прямиком на кухню проверить, на какой стадии готовности еда. Ещё в коридоре стали слышны раздававшиеся внутри комнаты голоса.
— Я не понимаю, — громко говорил Шисуи, — пока я не приду, чем вы тут питаетесь?
— Тем, что долго не портится или быстро жарится, — протянул в ответ Саске, сидевший за столом, пока старший родственник крутился у плиты. — Итачи — так вообще большую часть времени морской капустой и воздухом.
— Прибью его! — клятвенно пообещал Шисуи, угрожающе потрясая шумовкой. — Ну как так можно, в самом деле, с его-то здоровьем!
— Как думаете, сколько раз я ему говорил это? — Саске очень выразительно закатил глаза. — А он всегда…
— «Мне некогда готовить, я занят», — закончил я за друга, заходя в кухню. Обернувшись на меня, он приветственно кивнул, хотя, в общем-то, мы и виделись с утра на занятиях.
— Эх… — Шисуи сокрушённо покачал головой, попутно помешивая что-то в кастрюле. — Женить его надо.
— Ага, удачи, — с сарказмом бросил Саске, пока я садился рядом.
— Очень сомневаюсь, что у вас получится, Шисуи-сан, — премило улыбнулся я и указал пальцем на друга. — Итачи-сан бегает от девушек почти так же быстро, как Саске.
— Кстати, Саске-кун, как там у тебя на любовном фронте? — почти не скрывая ехидства, поинтересовался Шисуи. — Те девочки, Сакура и Ино, до сих пор за тебя воюют?
— А то как же, — не преминул я присоединиться к доведению друга до белого каления. — Вы бы только видели, как вьются вокруг него…
— Умолкни, придурок, — буркнул Саске и попытался дать мне подзатыльник, но я ловко увернулся. — И вообще, вы собирались для нии-сана жену выбирать, не отвлекайтесь.
— Что, прости? — мы все разом повернулись на голос. В дверях стоял Итачи, конкретно подвисший.
— Не что, а кого, — спокойно проинформировал его Саске. — Жену.
— Зачем? — видимо, он всё-таки совсем переработался сегодня.
— Ну как же! — Шисуи подошёл к другу и, приобняв его за плечи одной рукой, стал деловито перечислять: — Готовить тебе будет, стирать, убирать, следить за твоим питанием, массаж делать, когда устанешь, детишек понарожает…
— Так, всё, остановись, — Итачи аккуратно высвободился из захвата и опустился на стул во главе стола.
— Ты чего, классная же идея! — было видно, что Шисуи конкретно загорелся собственным замыслом.
Я думал, Итачи просто махнёт рукой и проигнорирует подначки, но вместо этого он с так редко появляющимся в последнее время на его лице озорством улыбнулся.
— Ши-чан, вот скажи, зачем мне жена, если у меня есть ты? — ласково протянул Итачи, нарочно игриво поглядывая на родственника. — С большей частью названных функций ты превосходно справляешься, только что не стираешь и убираешь редко, да детей рожать не можешь…
— Итачи! — Шисуи покраснел и даже отпрянул от друга. — Ты совсем с катушек съехал со своей постоянной работой!
— Значит, я заслужил расслабляющий массаж?
Выражение лица Шисуи в тот момент было просто непередаваемым, и мы с Саске, больше не в силах сдерживаться, громко захохотали, смущая нашего бедного повара ещё сильнее. Всё-таки я обожаю Учих! Странные ребята все как один, но с такими уж точно не соскучишься.
— Обижусь, уйду, будете дальше воздух жрать, — всё ещё ворчал себе под нос Шисуи, когда раскладывал рис и рыбу по тарелкам.
— Если что, я с самого начала был за вас, — быстро сказал я ему.
— Ну, хоть кто-то, — усмехнулся Шисуи, занимая своё обычное место за столом слева от Итачи.
Братья же смерили меня совершенно одинаковыми взглядами.
— Предатель.
— Неправда, я просто люблю вкусно и бесплатно покушать.
В тот вечер мы засиделись на кухне очень долго. Шисуи рассказал подробней о своей миссии на границе со Звуком и об активизировавшемся Орочимару. Самый разыскиваемый нукенин Конохи явно что-то задумал, и судя по тому, как нахмурился Итачи, это «что-то» потенциально могло вылиться в нечто не слишком приятное для деревни и конкретно для клана. Когда тема готовящихся козней Змея себя исчерпала, мы с Саске поделились последними новостями селения, в курсе которых ни Шисуи, почти месяц пропадавший на миссии, ни Итачи, слишком поглощённый делами, не были.
За разговорами мы и не заметили, что время перевалило за полночь. «Шататься по деревне ночью» ответственные взрослые меня не отпустили, поэтому заночевал я у друзей — тоже обычная практика, особенно в последнее время: готовясь к выпуску из Академии и получению рангов генинов, мы с Саске тренировками нередко загоняли себя чуть ли не до потери пульса, после чего мне тащиться домой становилось попросту невозможно. Так что я без особых возражений по привычному маршруту отправился сначала в ванную (правда, пришлось предварительно выдержать небольшой спарринг с Саске за право первенства), после чего, пожелав всем спокойной ночи, удалился в гостевую спальню на втором этаже, фактически закреплённую за мной. Быстро расстелив кровать, я нырнул под одеяло и, сытый и довольный, блаженно прикрыл глаза.
Однако в эту ночь мне отчего-то не спалось. Поначалу я долго не мог уснуть, а затем, когда мне это всё-таки удалось, мучился от кошмаров. Мне снился Мадара, мой любимый старший брат, но не такой, каким его знал я, а обезумевший, отвернувшийся от клана, убивающий всех без разбору, целиком и полностью отдавшийся тьме.
Резко распахнув глаза, я сел на кровати, обливаясь холодным потом. Ненавижу этот сон! Ненавижу то, что он — правда. На уроках истории нам рассказывали об Учихе Мадаре, помогавшем Сенджу строить Коноху, но затем ушедшем из деревни и впоследствии напавшем на неё, используя Кьюби. Ох, Мадара… Я так ведь и знал, что он тяжело воспримет мою смерть.
Зная, что уже навряд ли усну, но больше даже чтобы отогнать мрачные мысли, я встал и, натянув штаны и майку, тихо выбрался в открытое окно. На улице было по-ночному прохладно, но сейчас так даже лучше — холодный воздух остужал голову, и я, усевшись прямо на крыше, с наслаждением вдохнул его.
Здесь хорошо, в поместье Учих: тишина, только бежит невдалеке речка Накано и беспрестанно шелестит водопад. В этом месте я чувствую себя по-настоящему дома — ощущение, которое так и не смогла дать мне та вполне себе милая и уютная квартирка в деревне. Просто что-то там было не так для меня: слишком много шума на прилегающих улицах, слишком громкие соседи… слишком одиноко. Когда только попал сюда, я был один почти всё время — семьи у сироты Узумаки Наруто не было, друзей тоже, а деревенские сторонились, словно чумного. До сих пор не знаю причину такого их поведения, но, кажется, за прошедшие годы я смог в какой-то мере изменить их отношение; во всяком случае, на ненавидящие взгляды в свою сторону, проходя по улицам, я почти совсем уже не натыкаюсь.
На крыше дома было так хорошо и свежо, что я невольно стал клевать носом. Наверное, я бы и задремал так, но вдруг внизу, на энгаве первого этажа, раздались приглушённые голоса. По старой привычке я моментально обратился в слух.
— Это всё добром не кончится, Итачи, — говорил Шисуи обеспокоенно. — Я не представляю, что задумали люди из той организации, но что у Орочимару до сих пор на тебя зуб, это точно.
— Не зуб, — устало поправил его Итачи. — Он положил на меня глаз, вот это и в самом деле правда — он хочет Шаринган, причём уже давно. Однако Змей прекрасно знает, что меня ему не победить, как и тебя, впрочем, поэтому в наибольшей опасности сейчас находятся Саске и Минори, как самые молодые и ещё не раскрывшие себя члены клана.
— Бедные дети, — вздохнул Шисуи. — Нам нужно позаботиться о том, чтобы они были как можно лучше защищены.