— Время покажет, кто прав, старик, — отозвался Кьюби. — Время покажет.
========== Глава 1. Изменения и известия ==========
— Я вижу что-то большое.
— О да, это же чистейший пятый размер!
— А теперь я вижу что-то тонкое и красное.
— Так ты тоже заметил крутую татуировку на лопатке у той красотки?
— Я, вообще-то, говорил про кровь, идущую из вашего носа, сенсей, — флегматично ответил я, отстранённо глядя поверх головы своего горе-учителя на гостиничный комплекс с горячими источниками, находившийся у подножия скалы, на которой мы обосновались.
Оторвавшись от созерцания в подзорную трубу купающихся красоток, Джирайя обернулся на меня, стоявшего со скучающим видом чуть позади, прислонившись спиной к дереву и скрестив на груди руки.
— Навык слежки и сидения в засаде крайне важен для шиноби, — ворчливо сообщил он.
— И ему меня обучал ещё отец, — парировал я. — А затем, для закрепления, — в Академии.
— Но при этом Шисуи говорил мне, что ваша седьмая команда — никудышные шпионы.
— Вы в самом деле думаете, что на тех шуточных заданиях я старался?
На это Джирайя хмыкнул и вернулся к созерцанию прекрасного. Это продолжается уже около двух часов — подозреваю, наставничек просто в очередной раз проверяет пределы моего терпения. Впрочем, выходить из себя и проигрывать так просто я не собирался, а потому сосредоточился и, пока всё равно есть время, стал исследовать окрестности на предмет наличия чужой чакры.
— Два, три, два, один, пять, — сообщил я некоторое время спустя. — Радиус — два километра.
— Пять из Ивы, — высказал предположение, не отрываясь от своего занятия, Джирайя. — Один из Кири, три из Конохи и по два из Суны и Кумо.
— Верно, — признал я; в эту игру мы играем с тех пор, как я освоил начальную сенсорную технику, и учитель почти всегда точно угадывает, из каких именно деревень сколько шиноби находится в округе (мелкие страны не в счёт). — А сколько среди них куноичи?
— Четыре, — сделал прогноз Саннин.
— Пять, — откликнулся я. — И, кажется, одна из них только что спалила наше местоположение.
В следующую секунду пришлось оперативно отпрыгивать, уворачиваясь от весьма неплохого Катона.
— Совсем охренели уже, чёртовы извращенцы!..
— Наша, — почти с гордостью сказал Джирайя, складывая подзорную трубу и пряча её в сумку. — Горячая девочка.
— Чуть-чуть даже слишком, — заметил я, вместе с учителем покидая раскрытый наблюдательный пункт. — Впрочем, для вашей книги, я полагаю, сгодится.
— Слышу в твоём голосе пренебрежение, — Джирайя весьма натурально грозно нахмурился.
— Вы в своих романах утверждаете, что подглядывание за девушками на горячих источниках — это «занятие, опасное порой до крайности, но однозначно стоящее того». Однако же я с этим не согласен; нет, не спорю, если подглядывать за Цунаде-самой, то это в самом деле может обернуться переломами половины костей в лучшем случае, а в худшем — внеплановым собранием всех ваших родных, друзей и сослуживцев перед небольшим монументом. Но ведь прочие девушки, пусть даже и куноичи, не смогут достойно отомстить вам, а значит, и риска нет.
— Хорошо, — проворчал Джирайя; мы как раз вышли на большую дорогу, ведущую к городу. — Твой вариант?
Я позволил себе двусмысленную улыбку.
— Давайте я вам расскажу одну историю, сенсей.
— Из жизни? — заинтересованно прищурился Джирайя.
— Возможно, — я начал рассказ: — Представьте себе: сумерки, лес, дорога, по которой идёт вражеский караван. Вы затаились на ветке среди листвы, напротив вас на дереве по другую сторону тропы — напарница, красивая девушка, вместе с которой вас послали на разведку. Представили?
— Да.
— Тогда продолжаю. Вот вы сидите в засаде, внизу проходят враги. Обоз охраняют далеко не самые сильные и внимательные воины, иначе бы они были более бдительны и почуяли бы чужое присутствие. Приказа нападать не было, в задание входит лишь наблюдение. Вам скучно; чтобы развлечься немного, ловите взгляд напарницы и самым невинным образом подмигиваете ей.
— Так.
— Она недоумевает — возможно, это был особый сигнал, ей неизвестный? Девушка взглядом требует пояснений, уточнения приказа, продолжая при этом коситься порой на врагов на дороге.
— Так.
— Продолжая развлекаться, вы подмигиваете ей снова. Сосредоточенная на миссии куноичи недоумевает всё больше, жестом просит подробностей. Недолго думая, вы совершаете умопомрачительный скоростной прыжок — и в следующий миг оказываетесь на одной ветке с ней; враги по-прежнему не замечают ничего.
— Так!
— Вы приближаетесь, берёте девушку за подбородок, решительно и властно целуете. Не давая вырваться, с силой прижимаете к стволу, продолжая целовать.
— Так!..
— Она сопротивляется, но слабо — шуметь нельзя, чтобы не привлечь внимание врагов, да и удовольствие от ваших ласк постепенно пересиливает девичий стыд. Вы же, пользуясь этим — и убедившись, что обоз уже прошёл, — начинаете быстро освобождать её и себя от некоторых элементов одежды…
— ТАК!
— Сенсей, кончайте уже, совсем затакили.
Джирайя засмеялся и хлопнул меня по плечу.
— И кто-то ещё на меня бочки катить смеет?
— Мы тогда каждый день проживали, как последний, — отозвался я, потуже затягивая резинку на хвосте. — Каждый миг жизни был на счету.
— Мне попался достойный ученик, — хмыкнул Саннин, настроение которого заметно поднялось. Я не ответил, только пожал плечами; в моё время действительно от постоянной угрозы смерти в головы шиноби приходило немало странных решений, которые мы, к тому же, не стеснялись претворять в жизнь.
Дойдя до городка, мы с учителем, однако, не вошли в него, а обогнули и направились к расположенному чуть дальше неглубокому, но довольно широкому ущелью, где тренировались. Ещё неделю назад первозданно-прекрасное, не осквернённое вмешательством людей, теперь оно несло много следов, оставшихся от моих и Джирайи техник.
Я даже спрашивать не стал — напал сразу. Учитель отбил мой пробный удар, я отскочил в сторону, припал к земле, мгновенно выхватил меч, но бросаться в новую атаку не спешил, выжидая, что предпримет противник. А он быстро сложил печати и выстрелил в меня иглами из затвердевших волос; от большей части я увернулся, часть отбил, замер на секунду в стойке и перешёл в атаку. Джирайя принял мой меч на кунай, но тут же попытался второй рукой достать меня — я уклонился, резко крутанулся, нанося удар уже с другой стороны, однако вновь не задел противника. Ещё удар, и ещё, и ещё — и все отбиты.
Мы отскочили в разные стороны; воткнув в землю меч, я стал стремительно складывать печати, видя, что противник делает то же самое. В следующий миг на дне ущелья схлестнулись в яростной борьбе огненный и воздушный потоки, однако пламя лишь взвилось сильнее, разбушевалось, подобно шторму, но спало, столкнувшись с водной стеной.
Поле боя застелил плотный слой пара. Ничего не видя, я прислушался: не раздадутся ли рядом тихие шаги, не звякнет ли сталь — но вместо этого вдруг слева услышал тонкий свист. Сила от столкновения двух Расенганов была такой, что мигом разогнала туман, а также отбросила и меня, и Джирайю прочь.
— Отлично, — кивнул он, вытирая кровь с разбитой губы. — Две стихийные техники подряд и почти сразу за ними Расенган… Твоя сила и концентрация удивляют.
— Однако я всё равно неудовлетворён, — покачал я головой, подходя ближе к учителю. — Расенган сам по себе практически бесполезен — для его использования нужен непосредственный контакт с противником. Это дзюцу, пожалуй, сгодится в драке с генином, однако какой джонин или нукенин подпустит врага так близко? Чтобы атака с ним прошла успешно, нужно либо очень хорошо отвлечь оппонента, скорее всего с использование нескольких клонов, либо, как делал Четвёртый, комбинировать Расенган с Хирайшином, либо совершенствовать его до чего-то, что можно было бы запустить, метнуть или бросить — смотря какая формулировка вам больше нравится… Что? — нахмурился я, видя, каким странным взглядом сверлит меня наставник.