Как же я не люблю принимать ненужные соболезнования. От них лишь больше раздражаюсь.
Выход пришёл на ум быстро. Сложив печати, я вернул свою старую внешность — а что, в деревне ведь меня такого в лицо знала всего пара человек, ну а если встретится знакомый сенсор из старших и спросит, по поводу маскарада, скажу, что не хочу привлекать внимание и слушать слова поддержки, так как это для меня слишком тяжело. И не совру ведь!
Найти необходимого человека в деревне не составило труда. Сейчас, в разгар рабочего дня, закусочные и бары были преимущественно пусты, что было однозначным плюсом. Пройдя прямо к единственному занятому столику в самом дальнем углу кафе, я остановился.
— А ты ещё кто? — буркнула женщина, наконец сфокусировав на мне взгляд.
— Изуна, Цунаде-сама. Сегодня и ради вас — Учиха.
— Так вот как ты прежде выглядел… — Пятая задумчиво и несколько меланхолично уставилась на меня. — Саске на тебя похож.
— И в самом деле. Вы позволите? — уточнил я, указывая на свободное место.
Цунаде безразлично дёрнула плечом, и я, сочтя это за согласие, сел. Самолично наполнив рюмку, она придвинула ко мне её, а сама так и не отпустила бутылку.
— За Сакуру.
— За Сакуру, — повторил я и осушил рюмку. Цунаде как следует приложилась к бутылке, а затем, поставив её на стол, махнула рукой хозяину заведения, и он оперативно принёс нам добавку и дополнительную рюмку.
— Чего ты хотел? — спросила Цунаде, вновь разливая выпивку. — Только не ври, что просто так пришёл.
— Для начала, я хотел вас поддержать, — спокойно произнёс я. — Всё-таки Сакура была вашей ученицей.
— Спасибо, поддержал, — проворчала Пятая, но в глазах её было горе. — Что ещё?
— Второй вопрос более деловой, — я наклонился чуть ближе к ней и понизил голос почти до шёпота. — Вы в курсе, что один из глав коноховских кланов скрывает от вас нечто важное?
Цунаде тоже наклонилась ко мне.
— Кто?
— Учиха Итачи.
— Итачи? — похоже, она не на шутку удивилась такому раскладу. — И что же он от меня скрывает?
— Ну, для начала то, что серьёзно болен. Я сам узнал об этом по чистой случайности.
— Болен? — она наморщила лоб. — Чем?
— Не знаю, он не говорит.
— Хорошо, я займусь им, — кивнула Цунаде. — Спасибо, что сказал.
— Только учтите, — предупредил я, — сам Итачи лечиться не хочет и, скорее всего, станет активно упорствовать и артачиться.
— Ничего, пусть попробует, — хмыкнула Пятая, и даже мне от её взгляда стало чуть-чуть не по себе. — Тоже придумал, лечиться не хочет! Как будто я позволю главе одного из важнейших кланов умереть вот так запросто.
— Поэтому я и обратился к вам. Меня в этом вопросе Итачи не слушает, может, хотя бы вы сумеете на него повлиять.
Цунаде криво усмехнулась.
— Даже сейчас ты так предан клану Учиха, Изуна… Всё прямо как рассказывал дедушка Тобирама.
— И что, часто он обо мне вспоминал? — поинтересовался я с толикой недоверия в голосе.
— Иногда, — отозвалась Цунаде. — Он всегда говорил, что ты был его лучшим противником.
— О, так значит, мои чувства взаимны, — иронично протянул я, всё же ловя себя на мысли, что слышать подобное мне вовсе не неприятно.
Цунаде взялась за свою рюмку.
— Давай выпьем за него.
— Мне? Пить? За Тобираму? — я форменно опешил.
— Ну давай, что ты как ребёнок? — нет, всё же чувствуется, чья она внучка; Хаширама этот тоже был как репей — прицепится, так потом не отдерёшь.
— Тогда вы сегодня же кладёте Итачи в госпиталь и начинаете его лечение, — мгновенно поставил я условие.
— Хорошо, — легко согласилась Цунаде.
Мы выпили. От меня об этом никто никогда не узнает.
Я сделал вид, что собираюсь уйти, даже подняться начал, но «передумал» и сел обратно на место.
— Последний момент. У меня есть ещё один потомок, которому требуется помощь. После гибели Сакуры у Саске пробудился Мангекью Шаринган — полагаю, вы знаете, что это такое? — и сейчас ему крайне важно взять эту силу под контроль, приноровиться к ней. А для этого нет способа лучше, чем сражение.
— И что ты предлагаешь? — уточнила Пятая. — Не разрешение на тренировку просишь ведь.
— Верно, — подтвердил я. — Я прошу отправить нашу команду на миссию, причём желательно что-нибудь вроде зачистки убежища Орочимару.
— Почему?
— Для скорейшего освоения Мангекью Саске нужен стимул, а охота на человека, косвенно виновного в смерти Сакуры (всё-таки на нас тогда напали именно подручные Змея), станет замечательным стимулом. И не важно, что мы самого Орочимару не найдём — тут имеет значение сам факт, плюс зачистим по дороге часть его экспериментальных монстров.
— Хм, — Цунаде серьёзно задумалась и некоторое время молчала. — В этом есть резон, не спорю… В другое время я бы с лёгкостью послала вас, приставив к вам Итачи, но сейчас по объективным причинам не могу это сделать.
— Так ведь Шисуи уже вернулся из Аме, — пожал плечами я. — Да и Какаши в селении, насколько я знаю. Наши команды уже неплохо сработались и могут действовать вместе, а двое джонинов с Шаринганами заставят врагов подумать несколько раз, прежде чем напасть.
Было видно, что Цунаде колеблется; после истории с Сакурой она явно не хотела выпускать «детей» из деревни на потенциально опасную миссию. Впрочем, она должна была понимать, что вечно держать нас в Конохе не сможет — и, как видно, в самом деле понимала.
— Будь по-твоему, Изуна. Завтра с утра я вызову вас и назначу задание.
— Благодарю, Цунаде-сама, — кивнул я и оставил женщину в одиночестве.
Теперь остаётся надеяться, что Пятая сможет удержать Итачи в Конохе, что позволит мне осуществить свой план.
========== Глава 10. Охота на двуногую дичь ==========
За скалой в непосредственной близости от убежища мы затаились, ожидая команды атаковать. Не знаю, отчего тянул Какаши; я уже давно сообщил, что поблизости всего около тридцати шиноби, из которых лишь шестеро кое-как дотягивали до уровня среднестатистического джонина, а каждая минута промедления повышала наши шансы быть раскрытыми в разы. К тому же, беспокоил стоявший слева от меня Саске, молчавший, напряжённый и мрачный, но в глубине глаз которого плескалась жажда мести. Если не дать ему удовлетворить её в ближайшее время, парень может сорваться и наделать глупостей.
Как видно, Какаши, бросив на ученика беглый взгляд, тоже это понял, поэтому дал условный сигнал. Мы с другом тот час же выскочили из укрытия и побежали ко входу в убежище, возле которого было двое врагов. Прежде, чем кто-нибудь из них успел перейти на первый уровень Джуина или хотя бы подать тревогу, мы расправились с ними, тихо и быстро, после чего вместе с учителем направились внутрь. В это же время чуть дальше команда Шисуи должна была проникнуть в убежище через боковой вход, обнаруженный чуть раньше во время разведки.
За секунды преодолев первый коридор, мы оказались у разветвления. Какаши знаком приказал нам идти налево и скрылся во втором ходу, и мы с Саске продолжили путь вдвоём. Завидев впереди, у новой развилки, противников, Саске ускорился, и я не стал мешать ему — пускай выпустит пар, пока не взорвался. Первого врага он просто лишил головы катаной, через которую пропустил чакру Молнии, а вот второго схватил за горло и резко впечатал спиной в стену. Приблизив лицо к лицу противника, Саске, с активированным Шаринганом в глазах, ледяным тоном спросил:
— Где Орочимару?
Подопытный в серой робе не ответил. Саске сжал его горло сильнее.
— Где?..
— Пошёл к чёрту! — огрызнулся парень, и по его шее поползли чёрные символы — началась активация Джуина.
Мангекью Шаринган блеснул в полутьме коридора. Трансформация остановилась, враг обмяк, а разумом он наверняка пребывал теперь в волшебном мире Цукиёми. На сто процентов уверен, что Итачи уже успел натаскать брата в техниках Мангекью — но вот вопрос: на ком юное дарование тренировалось?..
Подопытный дёрнулся и задрожал, а взгляд его стал боле осмысленным, но наполненным такой мукой, что движение катаны Саске, разрезавшей его горло, показалось в какой-то мере милосердием. Демонстративно вытерев клинок об одежду осевшего на пол врага, друг повернулся ко мне, стоявшему в стороне у стены.