Со временем мы научились жить рядом, но не вместе. Он по-прежнему оставлял деньги в вазочке на кухне, я по-прежнему готовила завтраки и ужины, но за одним столом мы больше не сидели никогда. Дети отлично окончили школу, поступили в московский вуз и поторопились перебраться на снятую мужем квартиру. Каждое лето они находили какие-то занятия вне дома, поэтому виделись мы крайне редко. Видимо, мальчикам тоже было тяжело находиться на развалинах того, что считалось некогда счастливой семьей. Бывали дни, когда и мужа я видела только утром из окна. Он неторопливо выходил из подъезда, садился в машину, и теперь у него никогда не возникало желания обернуться и помахать рукой мне на прощание. Наше время прошло.
Я лечилась у того же доктора еще несколько раз. Лечилась и у других. На какое-то время мысли о моей вине и нерожденном сыне отступали, но потом все начиналось сначала. Дети окончили с красными дипломами вуз и тут же уехали, приняв предложение работать в другой стране. С нами, конечно же, не посоветовались даже ради приличия, просто поставили перед фактом. Обижаться было глупо: они, казалось, всегда знали, как и что надо делать, и чуть ли не с детского сада были самостоятельными в принятии решений. Когда-то я этим даже гордилась.
Так безрадостно прошло несколько лет. И мы оба, кажется, с этим смирились. Потом заболел муж, ему предложили сделать операцию, он согласился. Мне же об этом сухо и буквально на ходу сообщил в самый последний момент. В это нелегкое для него время я заставила себя забыть обо всех обидах, ежедневно навещала, даже осмелилась несколько раз погладить его руку. Помню, как было трудно в первый раз начать разговор. Я часто замолкала, а он смотрел на меня измученными болью глазами, виновато улыбался и тоже молчал.
Мужа выписали из больницы, и я, без каких бы то ни было раздумий, постелила ему в когда-то общей спальне. А когда пришла ночь, выключила свет, легла рядом, нашла его руку и сжала холодные худые пальцы. Он будто ждал этого, подвинулся ближе. Голова же моя, как в прежние счастливые времена, тут же нашла некогда привычное место: его плечо. Да, на первый взгляд все это выглядело так, как и в годы молодости, только вот его голова была совсем седой, а мою раннюю седину скрывала удачно подобранная краска. И еще: тогда все лучшее нас ждало впереди, сейчас же о будущем думать не было смысла: важной и ценной стала лишь каждая прожитая вместе минута. Нестерпимая грусть, заполнившая, кажется, всю комнату, была плотнее самого густого тумана.
Жизнь медленно уходила из некогда здорового и красивого тела. Иногда мы, держась за руки, просто лежали рядом и молчали, а иногда подолгу разговаривали, вспоминая самые счастливые моменты нашей жизни. Врачи говорили о месяце, но муж оставил меня через три недели. Вот теперь я по-настоящему осталась одна. И нынешнее одиночество не могло сравниться с тем, другим, когда по-прежнему родной человек находился всего лишь в другой комнате. Это оказалось куда страшнее.
Наверно, кое-кому покажется странным, что можно тосковать по мужу, причинившему столько горя, но только вот и все хорошее в жизни было связано с ним. Я понимала, что другой любви к мужчине в моей жизни уже не будет. И не будет ничего, что могло бы быть на эту самую любовь хоть чуточку похоже. В то время я почти не покидала квартиру, долгими часами бесцельно бродила по пустым комнатам, часто забывая о еде и сне. И думала, целыми днями думала и думала о муже и трех своих сыновьях. О двух живых и еще об одном, умершем по моей вине.
И снова походы по врачам давали только временное успокоение. С завидным постоянством, не реже пары раз в году, тоска наведывалась ко мне в гости, и почему-то двери для нее оказывались всегда широко открытыми. Наверно, я так и мучилась бы до конца своей жизни, но неожиданная встреча с тобой изменила все.
Удивлен? Удивился даже мой лечащий врач, который к тому времени был давно на пенсии и часто выслушивал меня, сидя на скамеечке в парке. В благодарность я каждый раз пекла для него большой мясной пирог. Мне не трудно, а человеку в радость. Он одинок, поэтому всегда долго благодарил меня и шутливо просил назначать ему свидания по поводу и без. Вот только после моего знакомства с тобой встречи назначает он. У меня же для этого нет ни малейшего повода. Бывшему врачу скучно, хочется простого человеческого общения, я это понимаю и, как правило, соглашаюсь. Мы долго разговариваем обо всем на свете, а потом я вручаю ему ставший уже традиционным пирог.
А теперь о самом главном. Сразу же после знакомства с тобой я почувствовала родство наших душ. Кроме того, по какой-то неведомой прихоти природы ты очень похож на моих сыновей. Похож настолько, что просто не можешь не быть моим третьим ребенком. Знаешь, я всегда верила в переселение душ, а увидев тебя, поняла сразу, что душа моего нерожденного сына стала жить в твоем теле. Ты, скорее всего, скептически улыбаешься, читая эти строки. Я не обижаюсь: каждый сам выбирает, во что ему верить. Только вот Пифагор, Сократ, Платон были не глупее многих из нас, ныне живущих, и в реинкарнацию верили безоговорочно. Наверно, судьба просто пожалела меня, сделав такой щедрый подарок. А это значит, что я прощена. Я счастлива. Надеюсь, что наше знакомство и в твоей душе оставило след.
Егор, мне необходимо было уехать. Не так давно я получила от сестры письмо и поняла, что обязана помочь. У нее тяжелый диабет, она с трудом ходит и почти ослепла. Рядом по-прежнему нет никого: ни мужа, ни детей, ни даже котенка. Она, как, впрочем, и я, любила в жизни только одного мужчину. Теперь нам некого и нечего делить. Видимо, пришло время настоящего примирения.
Перед отъездом я решила распорядиться своим имуществом. Увы, но в столь почтенном возрасте людям приходится думать и о такого рода вещах. И вы, мои дети, получите наследство до моей смерти. Это мое осознанное решение. Близнецам оставляю деньги. Сумма достаточно большая, ведь мы с мужем не были бедными людьми. Тебе - нашу квартиру. Старшие об этом знают, с моим решением полностью согласны. Дарственную на нее и все другие нужные документы найдешь в папке, она лежит на столе в кабинете. Там же несколько семейных фотографий: ты имеешь право знать, в какой семье должен был родиться.