Мужчины стреляли скупыми очередями, крутясь вправо-влево, пули впивались в тела зверей, но у тех словно было по нескольку жизней — они падали, откатывались, рычали, но все одно поднимались и пытались напасть на нас, а мои спутники делали все, чтоб не подпустить их совсем близко. Эти непонятные волки оказались невероятно живучи, но человеческое оружие, к счастью, оказалось сильнее, и в итоге Кром двумя выстрелами в голову добил подранков.
Только вот радовались мы рано — из леса, стелясь над мхом, огромными прыжками, к нам несся третий волк, и Крому с первой же очереди удалось его подшибить, но тот, упав на землю, словно не почувствовал боли и вновь метнулся к нам. Мужчины стреляли по нему без остановки, но тот снова поднимался и вновь падал…
Когда все стихло, мне на мгновение показалось, что я оглохла, потом на подрагивающих ногах отошла от камней.
— Ну, ребята, какие же вы молодцы…
— Ника, не подходи к волкам, мало ли что… — предупредил Кот, меняя магазин, но его предупреждение запоздало. Последний зверь, которого все считали убитым, внезапно просто-таки взмыл в последнем прыжке и метнулся в нашу сторону. К сожалению, так вышло, что ближе всех к волку стояла я, и он просто-таки обрушился на меня сверху. В этот миг я услышала выстрел, зверь забился в предсмертной судороге, а я от растерянности была не в состоянии даже пошевелиться…
Когда мои спутники оттащили в сторону убитого зверя, то оказалось, что я лежала на земле, свернувшись в клубок — это я сделала инстинктивно, когда поняла, что волк падает на меня. Именно это меня спасло — я оказалась под животом зверя, и он, умирая, не достал меня ни зубами, ни когтями. Правда, моя одежда была залита волчьей кровью, но на общем фоне это такие мелочи…
— Тебе же велено было стоять на месте!.. — Кот был раздосадован. — Вот и результат…
— Да со мной все в порядке… — попыталась, было, сказать я, но Кром меня перебил.
— Ты ранена? Он тебя задел? Где именно?
— Кажется, нигде…
— Такое объяснение меня не устраивает. Раздевайся. Быстро!
— Зачем?!
— Мне что, два раза повторять надо? Раздевайся!
— Здесь? Еще чего!..
Кажется, Кром не был настроен на долгие дискуссии, и без дальнейших разговоров дернул меня к себе, и я ахнуть не успела, как половина моей одежды оказалась на земле, а Кром и не думал останавливаться.
— Да кто тебе позволил… — начала, было, я, пытаясь не дать сдернуть с себя футболку, но Кром лишь отмахнулся, а сил у него было столько, что сопротивляться не было никакой возможности.
— Не мешай и не зли меня… — футболка оказалась на земле, и Кром отвел мои руки, которыми я пыталась прикрыться, повернул меня, как куклу, затем сдернул штаны, осмотрел мои ноги, после чего скомандовал:
— Одевайся.
— Ну, знаешь ли!.. — у меня из глаз брызнули слезы, и я отвернулась от мужчин, надевая штаны и футболку, а тем временем Кот поднял с земли мою брошенную одежду.
— Спасибо… — я очень надеюсь, что мой голос не дрожал.
— Не сердись… — подал голос Кром, и, кажется, в нем прозвучали извинительные нотки. — Мне нужно было удостовериться, что зверь тебя не задел.
— Так я об этом уже говорила!.. — жаль, что сейчас нельзя запустить в этого человека чем-то потяжелей.
— Ну, говорить — это одно, иногда надо удостовериться своими глазами… — чуть усмехнулся мужчина. — Я тебе ранее уже пояснял, и еще раз повторяю — об эротике речи не идет. Ты просто не в курсе: как стало известно, раны, нанесенные когтями или зубами этого волка, практически не заживают, и даже более того — на их месте развиваются злокачественные опухоли. Надеюсь, теперь тебе все понятно?
— А если бы выяснилось, что зверь меня поцарапал?
— Для начала я вкатил бы тебе несколько уколов, а потом пришлось бы выжигать рану. Разумеется, это больно, и нет никакой уверенности, что поможет, но все же это не самое худшее решение… В общем, считай, что тебе очень повезло. Ладно, замнем. В виде извинения могу лишь сказать, что у тебя очень красивая фигура, да и хм… все остальное тоже на уровне.
— Поддерживаю… — хохотнул Кот. — Просто услада для мужских глаз, особенно после сегодняшней свистопляски. Прямо настроение улучшилось.
— Да ну вас… — отмахнулась я. Удивительно, но мне почему-то больше не хотелось сердиться на Крома.