– О людях с голубой кровью, о демонах, вышедших из морских пучин, в ней говорится о настоящей истории непокорного ангела.
Пролистав Библию, Урсус не обнаружил в ней Евангелие и ряд других книг.
– Какое кощунство, автора необходимо предать анафеме!
– Но, мой папа, автор этой книги – вы.
На лице понтифика выступил пот, его руки задрожали, и перед глазами появилась мутная пелена.
– Позвольте спросить, и есть те, кто читает этот бред?
– Её читают все верующие.
Помутнение постепенно прошло, и Урсус попросил кардинала прочесть его любимую книгу из новой Библии.
Ангелы подобно каменным горгульям восседали на золотых водосточных желобах, по которым бежало красное вино, льющееся в бездну. Слепые херувимы, подгоняемые божественной плетью, несли колесницу Иегова по глади небесной.
– Царь царей, обрати взор на нас, – просили слуги его.
И когда Иегова смотрел в их сторону, снисходила на ангелов благодать и радовались они, учтиво кланяясь создателю.
Принимая вечерние похвалы, бог, упоённый любезностью благодатной, окунался в океан, и снимали с седой головы его ангелы застрявшие в волосах звёзды.
Каждый день бог покидал сферу небес, создавая новые миры и возвращаясь, отдыхал в садах Эдемских, слушая пение райских пташек. И вот однажды услышал бог вместо пения сладостного горестный плач. Углубившись в сад свой, Иегова увидел под яблоней плачущего херувима.
– Что гложет тебя? – спросил он у ангела своего.
– Пение, которое я слышу каждый день в саду.
И сжалился бог над ангелом своим, и дал он ему зрение.
– Теперь ты будешь знать, кто поёт для тебя и как прекрасен сад певцов, когда будешь отдыхать здесь после трудного дня.
Создав очередные миры, бог поднялся на колеснице в небесную сферу, там ожидали его ангелы, воспевающие деяния его.
– Как красивы они, мой царь, как благочестивы, хотел бы я, восседая на желобах храма твоего, пить красное вино и дарить тебе похвалы за деяния твои.
– Да будет так, – сказал бог, и херувим, покинув колесницу, занял место в храме.
– Как имя твоё, тот, кому даровал Иегова глаза? – спрашивал ангел.
– Как имя твоё, кого избавил Иегова от непосильной ноши? – спрашивал второй ангел.
– Имя моё Самаэль, ангел, любимый богом больше других.
И отвергли ангелы другие Самаэля за его гордыню, но каждый новый день встречал Самаэль бога своего приветствиями краше тех, что дарили ему остальные. И невзлюбили его ещё больше ангелы и решили отомстить тому, кого больше всех любил Иегова, устроив заговор.
– Говоришь, что ты его самый любимый ангел? – спрашивал один ангелов.
– Да, говорю я так, – отвечал Самаэль.
– Но почему бог твой так много времени проводит в саду Эдемском?
– Любит он слушать пение райских птиц.
И засмеялись ангелы, сотрясая стены храма.
– Создал Иегова зверя невиданного, ходит он, в отличие от всех других, на двух ногах, поедая плоды эдемские, радует бога без похвалы учтивой.
И день наступил новый, и бог покинул сферу, и решил ангел Самаэль в отсутствие Иеговы прогуляться по садам Эдемским, дабы воочию узреть того, о ком говорили его собратья. Вид зверя поразил ангела, животное и впрямь ходило на двух ногах, поедая плоды не с земли, как все остальные звери, а срывая их при помощи рук, кладя их себе в пасть.
– Подобный ангелу был он, но без крыльев, на двух ногах ходил, и руки были вместо лап, – делился увиденным со своими собратьями ангел Самаэль, – скажите мне, как мне вернуть себе его любовь?
И ангелы, заликовав, свой план коварный воплотили в жизнь. Их нелюбовь была сильна к нему, а также нелюбовь сильна была и к Микаэлю, он равным богу был, и меч его булатный служил для непокорных карой.
– Убей невиданного зверя мечом Архистратига, и ты вернёшь ему любовь к себе. Когда бог создаёт миры, Архистратиг на страже врат, когда бог в сферу попадает, Архистратиг летит смотреть миры, что создал Царь царей, но без меча, оружие он оставляет здесь, в чертогах храма.
Всё сделал так, как посоветовали братья, Самаэль. Выкрал меч из храма и в тот момент, как бог покинул сферу, убил мечом животное на двух ногах. Вернувшись в лоно храма и не найдя меча, спросил Архистратиг братьев, не знают ли они, где меч, но ангелы молчали, качая головами. Вернувшемуся Самаэлю ангелы приказали молчать, дабы оклеветать другого. Когда Архистратиг вновь покинул храм, Самаэль вернул меч, положив его на алтарь.
– Где мой зверь двуногий, отзовись, мой дорогой, любимый, – звал Иегова своё животное и, когда обнаружил того, изрубленного на куски, заплакал.
Сотрясались стены храма от гнева всевышнего, позвал он к себе того единственного, кто обладал оружием.