— ОГА ЛЮБИТ НЯНЮ СЮ-СЮ.
От таких слов сердце Красавчика обычно таяло, даже после того, как он однажды чуть не утонул, купая малыша. Далее следовала беспокойная ночь, наступало утро, Красавчик менял Огроме подгузник, приносил завтрак, после чего вел на очередную прогулку. Так они и жили.
Вот и сейчас они как раз гуляли по лесу.
— Нет, мадыш, — умолял Красавчик. — Не ходи туда.
Ребенок натянул поводок. Он увидел зыбучие пески, в которые так любил погружаться. Красавчику же приходилось каждый раз его оттуда выуживать.
— Мы не будем тут останавливаться, ты снова запачкаешься.
Огрома выпятил нижнюю губу. Пески манили его. Он жаждал туда упасть. В уголках его глаз собирались слезы.
— Будешь паинькой, и няня даст тебе дома большую порцию лекарства, — увещевал Красавчик. — А сейчас пошли по дорожке, вот молодец.
Огрома засиял. Он не любил дуться подолгу, особенно если няня обещала лекарство.
— ИЩЕ ЛЕКАЙСТВА, ПАЗЯЛЮСЬТА, ПАСИБА, — согласился малыш.
Но вдруг что-то впереди привлекло его внимание, он замахал своей пухлой ручкой и поковылял туда, таща за собою Красавчика.
— Эй, Огдома, нельзя ли помедленнее! — умолял тот. — Няня Сьюзан не успевает!
Внимание Огромы привлек красный треугольный флажок, висевший на ветке березы. (На самом деле флажок был с одной из гирлянд, которыми украшали стадион к Ойлимпиаде. Просто он оторвался и улетел. Но Красавчик с Огромой, разумеется, ничего об этом не знали.)
Малыш подковылял к дереву, достал флажок и принялся им размахивать.
— КАСИВА! — пробасил он. — КАСИВА!
— Так и есть, — задыхался Красавчик.
Он был рад передышке.
— Кдасивый флажок, мадыш. Поигдай с кдасивым флажком, Огдома. А няня присядет на секундочку.
Раскрасневшийся Красавчик уселся на ближайший пенек и отер взмокший лоб.
— ФЛАЗОК! — замычал Огрома.
Его словарный запас пополнялся ежесекундно.
— КАСИВЫЙ ФЛАЗОК, ХИ-ХИ-ХИ!
— Да-да, помахай им, правильно.
Огрома сунул флаг в рот, чтобы попробовать на вкус. Но тот оказался невкусным. Малыш еще немного помахал им, потом положил себе на голову. Ему казалось, что это забавно. Когда няня Сьюзан клала что-нибудь на голову, это веселило Огрому. Особенно если это была игрушечная уточка.
— СМОТЛИ-КА! — требовал мальчик. — СМОТЛИ-КА, НЯНЯ СЮ-СЮ!
Его просьба осталась без внимания. Красавчик свалился с пенька и распластался на усеянной листвой земле. Он крепко спал.
— НЯНЯ СЮ-СЮ! — жалобно позвал Огрома.
Он подошел к Красавчику и слегка шлепнул гоблина по щеке, чтобы проверить. Ноль реакции. Огрома опустил взгляд на нянины руки, в которых та сжимала поводок. Тогда он наклонился и один за одним разогнул пальцы. Красавчик не сопротивлялся. Веревка выскользнула, но Огрома не трогался с места.
— КУ-КУ? — сказал он.
Молчание.
— ИЩЕ ЛЕКАЙСТВА, ПАЗЯЛЮСЬТА, ПАСИБА? — с надеждой выговорил малыш.
Но лекарство не появлялось.
Тогда он огляделся по сторонам. Ему стало скучно. Няня Сьюзан совсем не хотела играть. Чем бы Огроме заняться?
— ГУЛЯТЬ, — сказал сам себе малыш.
И отправился в чащу леса, волоча веревку за собой.
Гоблины валялись у себя в пещере и бездельничали, когда парадный валун неожиданно с грохотом откатился, и на пороге они увидели Красавчика. Глаза у него были выпучены, шляпка съехала на сторону, а руки так дрожали, что ему пришлось спрятать их за спиной.
— Он пропал! — простонал Красавчик. — Я его потерял, он исчез. Ой-ой, что мне теперь делать?
— Чего? Кто пропал? — спросил Пузан, приоткрыв один глаз.
Он дремал и не любил, когда его так грубо будили.
— Малыш Огдома! Я взял его на прогулку, потом ненадолго отрубился, а теперь он пропал!
— А золото ты забрал? — безучастно спросил Гнус.
— Нет! Мне пока не заплатили! Они уехали, но скоро вернутся и захотят увидеть сына. А я не знаю, где он! — вопил Красавчик, в приступе паники приплясывая на месте.
— То есть ты ушел без золота? После того как мы неделями ждали твоего возвращения и похода в кондитерскую, ты говоришь теперь…
— Хватит о золоте! — заревел Красавчик. — Малыш Огдома потерялся, а вам все золото подавай!
— Не моя вина, что он потерялся, — возразил Гнус. — Ты же нянька, не так ли?
— Гнус прав, — согласился Свинтус. — Мы потратили кучу времени, носили еду, ждали тебя с мешком золота, а ты взял да и потерял его. И нечего теперь на нас пенять.
— Ушам не верю! — чуть ли не задыхался Красавчик. — Это же ребенок. А если он упадет в болото? Или его медведь сожрет? Да мало ли еще чего. И что мне сказать родителям?