Полагалось агитатору доложить как есть, сказать, что задание не выполнил, но вдруг вспомнил старший политрук, что в роте было, улыбнулся и ответил:
— У красноармейца Иванова сын родился!
— Да ну! — будто не поверил генерал. А затем и сам улыбнулся: — Это хорошо! — Потом и вовсе засмеялся: — Так и командующему фронтом доложу!
Доложил — не доложил, неведомо, может, и было. Ну, а Иванов к концу января сорок второго почти двести километров прошагал. На запад. И не просто так, а с боями их прошёл — каждый километр. Не отступал — наступал.
И дальше бы пошёл, да в одной из атак получил тяжёлое ранение. В грудь да в живот. По солдатским меркам — не жилец был, но… Что уж там с Ивановым в госпитале делали, однако на ноги его подняли. А вот воевать — не отпустили. Подчистую комиссовали.
Вернулся Иванов домой, в деревушку свою уральскую. Жену обнял, Ванюшку — крепко-крепко, и сразу же к начальству колхозному: давайте работу! И до самой Победы за двоих-троих трудился: рожь растил, картофелем занимался, на лесозаготовках лес валил да дрова рубил.
После Победы, не сразу, конечно, но полегче стало. И мужики стали возвращаться — опять же не все, понятно: кто убит, кто без вести пропал, — не все, в общем, вернулись.
В сорок шестом, в мае, хоть выходного и не было, а всё одно загулял народ девятого, особенно к вечеру. Фронтовики вышли — на гимнастёрках старых бронза да медь, а у кого и серебро с золотом: ордена. Медали. А у Иванова — ничего!
Ванюшка уже в уме был, много чего знал, в четыре с половиной года имя своё писать умел, вот и спросил, на других глядя:
— Папка, а ты воевал?
— Воевал.
— А где твои награды?
— А вот, — Иванов ответил, на две нашивки, на гимнастёрке, с правой стороны над карманом, ткнул — одна жёлтого цвета, другая красного: за тяжёлое ранение да за лёгкое. — Все мои награды тут…
В том же сорок шестом, перед ноябрьскими[19], пришла в деревню повестка. Из военкомата. Иванову. Народ удивлялся: неужто в армию опять? Инвалида! Как так? А Иванов, что ж, лошадь у председателя испросил и на другой день с утра пораньше в район уехал. И назад вернулся. Быстро. К полудню.
С лошади с трудом слез — устал. А шагнул — и зазвенело.
Ох, Ванюшка потом гордился! Это ж надо ж! Папке четыре медали сразу дали! И каких: «За отвагу», «За оборону Москвы», «За победу»[20] и «За доблестный труд»[21] ещё — в придачу!
Полно народу в тот день в доме у Ивановых перебывало — радовались. Все радовались, как своему, — никто не завидовал. И ещё радовались: жена у Иванова опять на сносях была, ещё одного Иванова ждали, маленького.
Через неделю, наверное, отрядил председатель Иванова сено с дальнего поля возить. Один воз Иванов доставил скоро, но уезжал — вздохнул:
— Тяжело что-то!
Будто знал. Будто чувствовал.
Второй воз привёз, сгружать начал — и осел. Всё. То ли пуля какая, в госпитале недостанная, дошла, то ли сосуд какой где лопнул — повалился в снег и не встал.
Доярки, заведующий — кто там были — кинулись помочь, да разве тут поможешь. Ну, встали кружком: кто молчком, кто со слезой. А из деревни — на ферму — девчонка бежит, соседка Ивановых:
— Ура! Ура!
Цыкнули на неё:
— Цыть! Молчи, ошалелая!
— А чего молчать? — девчонка не поняла. Да как закричит: — У Иванова сын родился!
ЗВЁЗДОЧКА
Рассказ
Командира они несли уже четвёртый день. Точнее, четвёртую ночь. Днями идти не решались — уж больно много вокруг было немцев. Поэтому днями старались забиваться в лесную глушь и отсиживались там, уговаривая пустые желудки урчать потише. Но есть всё равно хотелось, и не помогали ни трава, ни корешки. Стрелять в живность, встречавшуюся в чаще, не решались — опять же боялись немцев; хоть и было у каждого по винтовке, да пистолет у командира, а вот с патронами — по два на брата, негусто.
Лейтенанта ранило тяжело — в голову. Приходя в сознание, он требовал оставить его, говоря, что не жилец. Не малодушничал, нет — считал, что одна его жизнь не стоит пяти жизней его подчинённых.
Подчинённые, пятеро красноармейцев сорокового года призыва, лейтенанта не оставляли. Изначально ещё между собой решили: не бросать. Несли на самодельных носилках, меняя друг друга, подавая командиру воду, набранную в попадавшихся ручейках и болотцах, говоря:
— Вас, товарищ лейтенант не один год учили, сколько всего затратили, чтобы из вас командир получился! А вы: оставьте! Нет уж, отработаете за учёбу, тогда уж и…
19
Ноябрьские — праздник — годовщина Великой Октябрьской Социалистической революции, праздновалась (с 1927 года) два дня — 7 и 8 ноября (до 1992 года).
20
Полное название медали: «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».
21
Полное название медали: «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».