— Что-то ещё? — выдержав паузу, спросил лейтенант.
— Да! — пацан сунул руку в другой карман. — Здесь донесение для наших. Важное. Можете прочитать, запомнить. При нужде надо будет уничтожить. Донесение о фрицах: об их аэродроме и складах. С такой бумагой надо к командирам, которые разведкой занимаются. В штаб дивизии или лучше — армии.
— Как тебя зовут? — лейтенант снова приподнялся.
— Не скажу! — мальчишка мотнул головой. Прижал руку к сердцу: — Нельзя. Если фашисты узнают…
— А ведь мы вернёмся сюда! — голос лейтенанта дрогнул. — Обязательно! И как же нам тебя узнать, кому сказать спасибо?
Мальчишка задумался. На мгновение. Перевёл взгляд на красноармейцев. Потом вновь посмотрел на командира, на его фуражку. Улыбнулся:
— А вы мне свою звёздочку дайте. Она приметная. У неё, вон, справа краешек отбит.
— Пулей зацепило, — согласился лейтенант.
— Вот как вернётесь, я её на свою кепку сделаю! Сразу увидите! — пообещал мальчишка. Предупредил: — К переправе выходите ночью. — Спросил, не надеясь: — Значит, товарищ лейтенант, не останетесь?
— Мы командира с собой! — твёрдо сказал один из красноармейцев. — Не бросим!
— Я с ними! — так же твёрдо произнёс лейтенант.
…В июле тысяча девятьсот сорок первого года группа советских бойцов, потеряв двух человек и уничтожив шесть фашистов, захватила вражескую переправу, мотоцикл и оружие.
Паром и лодку наши — после переправы — разбили и утопили. На мотоцикле, усадив раненого лейтенанта в люльку, проехали около пятидесяти километров. Потом, бросив технику, с боем, потеряв ещё одного бойца, вышли к своим.
Донесение о немецком аэродроме и складах было доставлено по назначению.
Лейтенанта отправили в госпиталь.
Красноармейцы, после недолгой проверки, вновь оказались на передовой.
…В сентябре тысяча девятьсот сорок четвёртого года, после официального завершения Белорусской наступательной операции по одной из тысяч просёлочных пыльных ещё дорог шли двое в военной форме. У одного на плечах были погоны капитана: просвет и четыре звёздочки. У другого — две красные нашивки: младший сержант.
— А помнишь? — спрашивал офицер.
— Ещё бы! — вскидывал голову к небу сержант.
— Ребят жалко, не дожили! — вздыхал капитан.
И его товарищ опускал голову:
— А как мы вас тогда несли! Как переправу брали!
За спиной осталась река, переправа с наведённым через неё простым деревянным мостом — старый, основательный, был взорван отступившими фашистами. Впереди был лес — незнакомый и знакомый до щемящей в груди боли.
— Где-то здесь, — остановился у первых деревьев младший сержант. — Мы с Иваном сюда выходили, на дорогу смотрели. А вы, — солдат махнул рукой, — там оставались. С остальными. И мальчишка туда пришёл. А на дороге — не протолкнуться было: фрицы пёрли!
— Дорога и сейчас полна, — вздохнул капитан.
— Нашими! — дополнил младший сержант.
По дороге шла пехота: взвод за взводом, рота за ротой. Стрелки перемежались артиллеристами. Батареи были на конной тяге. Кони ржали, колотили копытами пыль. Семидесятишестимиллиметровые пушки, подпрыгивая на выбоинах, катились ходко — радовали глаз. Где-то далеко урчали двигатели танков.
— Силища! — констатировал сержант.
Место их, трёхлетней давности, стоянки командир и солдат нашли почти сразу.
— Здесь!
Не сговариваясь, сняли головные уборы: один — фуражку, другой — пилотку.
Постояв немного, выбрались обратно на дорогу.
— Если верить карте, деревня там! — махнул рукой в сторону капитан.
Однако деревни не было.
Было пепелище.
Ещё было несколько землянок. На окраине бывшей деревни, за которой простиралось заросшее густой травой поле.
— Мины там. Мины, — пояснил старик, сидевший на чурбанчике, стоявшем у одной из землянок. — Немцы заминировали. Чтобы мы ничего не садили. Чтобы партизан не кормили. Край у нас партизанский здесь был. Никто немцев не слушался. Все против них были. Вот и деревню за то сожгли. И людей постреляли. Кто успел убежать, тот и остался. Немного нас осталось. Кого смогли, похоронили. А некоторые живьём сгорели, так и косточек не осталось — пепел ветром унесло.
— Нам в сорок первом здесь неподалёку мальчишка один помог, — дрогнувшим голосом произнёс капитан. — Хотели найти, поблагодарить.
— Такой, знаете, невысокий, волосы белые! — подхватил младший сержант.