— Я не понесу столько!
— Понесёшь, — Юрген даже не взглянул на Гюнтера…
Его хватило на четыре ходки. На пятой он упал. И пришёл в себя на руках у Юргена. Тот нёс его — почти легко, прижимая к груди, как мог бы прижимать отец. И невольно Гюнтеру вспомнилось детство.
Он был маленьким и, бегая на улице, подвернул ногу Доктор жил в двух кварталах от дома Гюнтера, отец не стал брать лошадь, просто подхватил сынишку на руки. И понёс… Точно так же нёс Юрген. Отцу было сорок два года, когда сразу несколько снарядов попало в их дом. Юргену было тридцать восемь, и он был жив…
Всё та же врач, осмотрев Гюнтера, уточнила:
— Был контужен?
— Да, — коротко ответил Гюнтер; ненависть к этой русской вспыхнула с новой силой.
— Ему нужна более лёгкая работа, — поставила диагноз женщина, обращаясь к сопровождавшему пленных охраннику.
— Там стройка! — пожал тот плечами. — Какая лёгкая работа?!
— Ну, смотрите… — пожала печами и женщина.
…Очередные носилки Юрген загрузил вполовину меньше того, что было в самом начале. И Гюнтер посмотрел на напарника с благодарностью.
Норму они выполнили. К концу рабочего дня. И в отличие от тех, кто работал, не утруждая себя, им дали полный ужин. С хлебом. С горячим чаем.
Физическая работа утомила Гюнтера. Его, непривыкшего к носилкам, да и контузия сказывалась, будто выключило — как ночник в его комнате, в его доме, когда они ещё были целы, когда ещё было электричество. Уснул он с недоеденным куском хлеба в руке. И спал он без снов. И проснулся не отдохнувшим, а ещё более уставшим.
— Твои мышцы будут болеть ещё очень долго, много дней, — сказал Юрген. — Потом они привыкнут и перестанут болеть. Чтобы болеть перестало быстрее, ты своей головой должен привыкнуть к тому, что нужно работать. Нам нужно работать. Мы должны построить дом.
— Зачем? — простонал Гюнтер, буквально сползая с нар.
— Дом построим — будем жить, — просто ответил Юрген.
И Гюнтер расхохотался. И смех его был истеричен. И голос — тоже:
— Ты сошёл с ума? Ты, крестьянин! В этом доме будут жить они, русские, но не мы! Не ты! И не я! Я ненавижу их! Я хочу их убить! Всех! Они пришли в нашу страну! Они убили моих родителей, мою сестру! Они разрушили мой дом, мой город! Они наши враги! И ты хочешь строить им дом?!
Наверное, он кричал бы ещё долго. И, наверное, пришли бы охранники и увели его в карцер. Но Юрген… Юрген был так похож на отца!
— Спусти штаны, мальчишка! — не повышая голоса, произнёс он. — Я сниму ремень и отхлещу тебя за твоё дурное поведение.
Почти так же говорил Гюнтеру его родной отец. Всю жизнь проработав на почте, он привык к идеальному порядку на службе, и дома требовал того же. Когда маленький Гюнтер, желая, чтобы скорее наступила ночь, перевёл стрелки на больших напольных часах, отец сказал:
— Снимай штаны. Я буду тебя шлёпать! — И отшлёпал. И предупредил: — Всегда и во всём должен быть порядок. Любое нарушение порядка есть отсутствие порядка. За это я буду наказывать.
Когда лидером Германии стал Гитлер, в стране наступил образцовый порядок. Отцу Гюнтера это очень понравилось. С ним соглашалась и его жена, мать Гюнтера. Сестра появилась на свет много позже брата, как раз перед тем, как великая Германия показала зарвавшимся полякам, кто хозяин в Европе. Сестра ничего тогда не понимала. Гюнтеру было уже двенадцать, и он соглашался со своими родителями. И, конечно, с фюрером. Великим фюрером!
Ах, как он радовался победам германского оружия!
— Мы снова показали всему миру, кто сильнее! — кричало радио.
— Мы самые сильные! — кричал Гюнтер на улице и с ним соглашались все его товарищи: и одногодки, и те, кто младше, и те, кто был немного старше.
В четырнадцать лет он готов был пойти на войну. Тем более что Германия двинулась на восток. Советский Союз был слишком опасен для немцев, он в любой момент мог напасть на фатерлянд[34].
Русских нужно было опередить. И Германия успела.
Гюнтер тоже хотел сражаться в рядах вермахта или лучше всего в СС[35] — попасть туда было мечтой многих немецких мальчишек.
— Тебе нужно учиться, — сказал отец. — Таков порядок.
И он продолжил учёбу.
Один за другим сдавались советские города. С огромным удовольствием Гюнтер узнавал, что теперь Германии принадлежат Украина и Белоруссия, скоро падут Ленинград и Москва, а там… Там — конец войне на востоке и… Гюнтер с вожделением ждал этого времени: Германия разгромит Англию и останется Америка — вот тогда он сможет показать всем, что такое настоящий немецкий воин. Гюнтер мечтал служить в армии! Однако…
35
СС (нем. SS) — специальные войска, первоначально предназначавшиеся для охраны Гитлера. Были основными организаторами массовых преступлений против человечества — занимались уничтожением людей по расовым признакам, политическим убеждениям, в концентрационных лагерях и лагерях смерти.