«Неужели я приперлась сюда первой? – подумала Таня, на цыпочках поднимаясь по выщербленным ступеням. – Надо было подождать остальных». Толик несколько раз водил компанию в особняк Тимошина, поэтому она уже неплохо знала это гиблое местечко, но все равно девочка не могла избавиться от холодного липкого страха, потихоньку наполнявшего ее душу. Поднявшись на второй этаж, юная любительница приключений заглянула в длиннющий, терявшийся во мраке коридор:
– Здесь есть кто-нибудь?!
Тишина. Таня слышала только собственное дыхание да казавшийся далеким звонок проходящего по улице трамвая. Девочка понимала, что должна идти вперед, однако ее шаги звучали слишком громко, и это здорово раздражало ее. В таком месте надо двигаться бесшумно, стараясь не привлекать к себе внимание призраков, безраздельно владевших умирающим домом.
Вот и конец коридора. Сквозь огромное овальное окно, наспех заколоченное узкими листами фанеры, пробивались снопы золотого солнечного света. Подойдя к окну, Татьяна выглянула в щелку – там на улице шла обычная жизнь, люди выходили из булочной, покупали газеты в киоске, стояли у остановки, ожидая трамвай. «Что я здесь делаю?» – пожала плечами девочка, но, развернувшись, направилась не к выходу, что было бы логично, а дальше, к чердачной лесенке.
Деревянные ступени отчаянно визжали под ногами, будто сообщая, что сейчас по ним идет глупая девчонка, по доброй воле заявившаяся в такое дурное место. «А ведь сегодня пятница, тринадцатое, – всплыла в голове запоздавшая мысль. – Конечно, чудес не бывает, но всякое может случиться… Вдруг примета сработает? Неприятности не всегда связаны с чертовщиной, тринадцатого числа частенько случаются и обычные, вовсе не сказочные несчастья».
Но сомнения не мешали действовать. Откинув крышку незапертого люка, Татьяна поднялась на чердак. Здесь было почти совсем темно, а старые, всеми забытые вещи, теснившиеся по сторонам, напоминали силуэты чудовищ.
– Ау, Толик, ты здесь?
В полутьме блеснули стекла очков, из сумрака возникла побледневшая физиономия Яши:
– Это ты, Андреева?
– Кто же еще? А где остальные?
– Я первым пришел и, честно говоря, жалею. Мне здесь не нравится.
– Мне тоже, – разговаривая с приятелем, Татьяна немного успокоилась, хотя так и не смогла полностью избавиться от ощущения необъяснимой тревоги, угнездившейся в ее душе. – Атмосфера здесь жутковатая. Хотя, с другой стороны, мы же и пришли сюда щекотать нервы, а посему – жаловаться нам не на что.
– Верно, – откликнулся Яша, но в его голосе не чувствовалось энтузиазма.
Еще раз осмотревшись по сторонам, девчонка и мальчишка углубились в мрачный лабиринт заброшенного чердака…
– Послушайте, а где же Толик?
– Ты у меня спрашиваешь, Регина? – Мила тряхнула золотистыми кудряшками. – Я бы сама хотела это знать.
С того момента, как маленькая компания собралась в самом темном и страшном закоулке чердака, прошло, наверное, минут двадцать, а заводила и организатор похода за страхами до сих пор так и не появился в поле зрения ребят.
– Может, он так прикалывается? – Яша включил прихваченный из дома фонарик. – Заманил нас сюда и радуется, что нашел простаков.
Тусклый свет фонаря выхватил из полутьмы сосредоточенные, испуганные лица девчонок. Татьяна нахмурила брови:
– Нет, Стоцкий так поступить не может. Я его с детского сада знаю. Толик любит розыгрыши, но никогда не вредничает.
Гнетущий сумрак гасил голоса. Вскоре разговор оборвался сам собой, все замолчали, прислушиваясь. Старый дом не был немым. Он так устал за свою долгую жизнь, что теперь постоянно сетовал на судьбу, поскрипывая, вздыхая и кряхтя.
– Лично я иду домой! Еще пять минут, и ухожу! – Таня демонстративно посмотрела на часы. – На сегодня я свою порцию ужастиков и кошмариков уже получила. Кстати, может, кто и забыл о завтрашнем опросе, но меня эта тема волнует значительно больше, чем глупые розыгрыши. Сегодня весь вечер буду зубрить биологию. Наталья Александровна на меня зуб имеет.
– Она на всех имеет по зубу. Зубастая, как акула. – Яша горестно вздохнул, представив грозную биологичку, наводившую ужас на всю школу бесконечными опросами, зачетами, придирками и потрясающей природной вредностью.
Тихий, но отчетливый стон прервал разговор ребят. Особняк был наполнен звуками, однако этот резко отличался от остальных. Больше всего он напоминал душераздирающий вздох, исходивший из разрытой могилы… Каждый из присутствующих мог поклясться, что слышал человеческий голос. Или – нечеловеческий… Регина судорожно сглотнула, хотела что-то сказать, но промолчала.