- Все равно. Возвращаться надо как можно скорее, откуда бы ни светило солнце.
Вскоре золотой диск солнца начал скрываться за высокими вершинами берез. Вот его лучи в последний раз скользнули по всему зеленому лесному массиву, где расположились наши части и где время от времени громыхали взрывы снарядов, и наступили сумерки. Закуковала кукушка. И, забывшись на несколько минут, Хосе начал спрашивать ее, как бывало в детстве, сколько лет ему осталось жить. Однако в это время появился генерал в сопровождении офицеров. Хосе, механик и солдаты поспешно вскочили.
- Здесь, в этом документе, - сказал генерал, протягивая Хосе пакет, наша судьба. Я доверяю его вам, как самому себе. Теперь от вас зависит: выйдем мы из окружения или нет. Сам я не летчик и не знаю, на что вы способны, но могу сказать только одно: с этого момента наше положение с каждой минутой осложняется. Немцы подтягивают войска для решающего наступления.
- Тогда, - ответил Хосе, пряча пакет в карман своей куртки, - с вашего разрешения мы вылетаем сейчас же. Полет будет рискованным, но этот риск необходим в силу создавшегося положения.
- Я думаю так же, - ответил генерал, и по его тону и выражению лица было видно, что он одобряет решение Хосе. Генерал заметно повеселел.
Обменявшись крепкими рукопожатиями с провожающими, Хосе направился к самолету, где уже хлопотал механик. Вместе с бойцами Иванов срубил несколько кустов на поляне, откуда им предстояло взлетать.
- Что, полетим?
- Да, и как можно скорее, - ответил Креспильо. - Видимость уменьшается с каждой минутой, и нам придется лететь, как говорится, "на ощупь". Давай сначала быстренько изучим маршрут.
На одной из плоскостей самолета они расстелили карту, определяя курс предстоящего полета.
- Фашисты ждут нашего возвращения. Они нас ждут примерно в этом месте, поэтому мы лучше сделаем небольшой крюк. Горючего у нас много. Сначала мы полетим на юг - вот до этой деревеньки. Это займет не больше десяти минут. Затем выйдем к шоссе на Брянск, как раз где оно пересекается с железной дорогой. Отсюда изменим курс на сорок пять градусов и через несколько минут полета будем над нашими позициями.
- Ты прокладываешь курс, будто на школьных занятиях. А ты принимаешь в расчет противника?
- В крайнем случае, возьмем прямо на восток и приземлимся через двадцать - двадцать пять минут полета в любом месте нашей территории.
- Тогда нужно спешить, вот-вот на небе покажется луна.
- А высота? Сейчас, в темноте, рельеф местности чувствуется не так, как днем. Кроме того, снова появились облака...
- Да, ты прав, придется лететь выше, смотря по обстоятельствам.
Хосе влез в кабину и завел мотор. Лес огласился звуками, похожими на жужжание огромной пчелы. Немцы, очевидно, тоже услышали эти звуки, так как начали беспорядочный интенсивный обстрел. Однако У-2 успел подняться в воздух. Во время взлета летчик почувствовал сильный толчок в заднюю часть фюзеляжа. Взглянув, увидел, что с левой стороны повисли обрывки перкаля.
- Что это там? - спросил Хосе механика.
- Ничего особенного, - спокойно ответил Иванов, - Разорвавшийся снаряд слегка потрепал наш стабилизатор, но существенного вреда не нанес. Как самолет, управляем?
- Самолет немного заносит влево, но он хорошо слушается руля.
- Тогда вперед! Курс - сто восемьдесят градусов.
Самолет летел зигзагообразно, избегая длинных теней на земле. Он то набирал высоту, то вновь терял ее. Летчик на полной скорости направлял самолет к земле, чтобы не попасть в перекрестие длинных лучей немецких прожекторов, ощупывавших темное небо в поисках летящего самолета. Лучи прожекторов суматошно метались по вершинам деревьев, взмывали вверх и несколько раз рассекали тьму у самого самолета.
Хосе, повернувшись к Иванову, крикнул по переговорному устройству:
- Не стреляй! Будешь стрелять, только когда нас засекут! Постараемся выбраться и обмануть немцев!
Иванов неподвижно сидел на своем месте. Руки его застыли у гашетки пулемета, а взгляд "ощупывал" прожектор, где суетливо копошились фашисты.
- Ты меня слышишь?
- Да, да! Я понял!
Наконец прожекторы остались позади. Теперь то здесь то там, как яркие бенгальские огни, в небо взлетали разноцветные ракеты. К самолету тянулись трассирующие нити пуль, совсем рядом рвались снаряды. По железной дороге от Сельца к Жуковскому шел состав. Паровоз пускал клубы белого дыма, из трубы его вылетали снопы золотистых искр. Иванов не мог больше сдерживать себя и с силой нажал на гашетку пулемета. Свинцовый ливень обрушился на немецкий эшелон. Хосе, услышав выстрелы, резко повернул на восток и до отказа выжал газ, чтобы как можно скорее достичь леса. Это было сделано как нельзя вовремя. Еще немного, и было бы поздно: туда, где они только что находились, с земли в ночное небо устремился шквал огня. Снова заплясали прожекторы, в разных направлениях полосуя лучами ночное небо.
Большие черные тени внизу кончились: самолет миновал массивы брянских лесов, и внизу раскинулись открытые поля. Лес здесь попадался все реже, как острова в открытом море.
- Сколько времени мы летим? - спросил Хосе, позабыв в нервном напряжении взглянуть на фосфоресцирующий циферблат часов в своей кабине.
- Двадцать пять минут, - ответил Иванов.
- Значит, мы над своей территорией.
- Похоже, что да. Обстрел с земли прекратился.
Вскоре они пересекли железнодорожное полотно у Любохны и увидели сверкающее отражение луны в реке Болва.
- Прибываем, - заметил Иванов.
Вдали вспыхнули две красные ракеты. Это был условный сигнал, Хосе направил в ту сторону "кукурузник" и вскоре увидел площадку для приземления, которую освещали фарами два грузовика.
...Едва забрезжил рассвет, как заговорили танковые моторы. Летчики так и не успели заснуть. Они вышли из землянки на свежий воздух и увидели, как стальная армада снялась с места и поспешила на выручку находившимся в окружении частям.
* * *
В Великой Отечественной войне участвовало более 70 испанских летчиков. Те, кто погиб, и те, кто остался в живых, совершили немало подвигов, сражаясь вместе с советскими людьми против фашистских орд. Все они были награждены орденами и медалями. На страницах одной небольшой книги трудно рассказать обо всех испанских летчиках, которые в составе отдельных авиачастей сражались с врагом от Москвы до Берлина. Все, кто летал на У-2, проявили немало героизма. У-2 оказался незаменимым самолетом в различных условиях боевых действий: в разведке, на связи, при вывозе раненых и подвозе боеприпасов, в ночных бомбардировках и других видах боевого использования.
Вот лишь некоторые из имен испанских летчиков, отличившихся в полетах на У-2. Хосе Креспильо начал летать на У-2, затем воевал на истребителе, был награжден орденами Красного Знамени, Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды и многими медалями. Он погиб в 1943 году над украинской землей в неравном бою с восемью вражескими самолетами. Франсиско Гальярдо из 887-го полка 208-й воздушной дивизии 2-го армейского корпуса летал на У-2, затем к концу войны - на истребителе. Летчик Франсиско Гаспар командовал группой партизан. В первые три месяца войны они подорвали три паровоза, 50 вагонов с боевой техникой, три вагона с живой силой противника. Хоакин Карильо. Франсиско Бенито, Антонио Пейнадо погибли, выполняя боевые задания на У-2. Альфонсо Гарсия летал не только на У-2, но и на знаменитых штурмовиках Ил-2. Он был награжден семью орденами, в том числе орденом Александра Невского, и четырнадцатью медалями. Орденами и медалями за боевые заслуги награждены Марсиано Диес и Леонисио Веласко. На У-2 летали также Франсиско Гарриедо и Карлос Гарсия Аюсо. Аюсо на своем "кукурузнике" прошел весь путь от Москвы до Берлина и окончил войну в Праге. Он совершил более ста боевых вылетов в условиях, полных смертельной опасности; был награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны 1-й степени и двенадцатью медалями.