- Это Феникс, коробочки, сносите нахрен машины, освобождайте дорогу. Времени нет!
Но в данной ситуации команды были лишними: танки и так уже обогнав передовой БТР, своими многотонными тушами сносили с дороги горящие, иссеченные пулями и снарядами грузовики. Оставшиеся в живых немцы, кому посчастливилось успеть выбраться из раскромсанных тяжелыми пулями КПВТ грузовиков, задавленные плотным огнем танковых пулеметов, прикинули чем им грозит такое развитие ситуации и, побросав оружие и раненных, дали деру, стараясь уйти подальше от неуязвимых монструозных русских танков с длиннющими крупнокалиберными пушками. Постреляв ради приличия вдогонку, мы снова забрались на броню, затащили новых раненных и одного убитого из приданного взвода НКВД, и дернули дальше, довольные таким показательным разгромом роты противника. Раненных противников добивать не стали - просто не было времени, а вот несколько пулеметов все-таки прихватили, вещь скорострельная и в хозяйстве хулиганствующих путешественников во времени просто необходимая.
До линии фронта было не более десяти километров, но нам пришлось еще три раза вступать в серьезные перестрелки и, походя разогнав какую-то тыловую часть, не смогли удержаться и утащили с собой на прицепе две полевые кухни с приготовленным обедом и угнали два грузовика с продуктами. Т-72 и Т-64 в качестве аргументов в комплекте с подготовленной и неплохо экипированной механизированной пехотой действовали очень эффективно на противника, особенно с учетом того, что на этом участке основные средства усиления мы расколошматили еще при прорыве.
Весьма трагическим моментом нашей эпопеи был последний рывок к окопам, занятым советскими бойцами, когда на фланге обнаружилась свеженькая зенитная батарея, внезапно устроившая пострелюшки по нашим бронированным машинам, сумев вывести из строя еще один БТР и подбить прямо посередине поля трофейный грузовик с продуктами. Танковые пушки без особого труда подавили новоявленную угрозу: лазерные дальномеры, баллистические вычислители, да к тому же еще корректируемая стрельба советской артиллерии быстро позволили справиться с зенитно-артиллерийской проблемой. Возникшая задержка дала немцам возможность перекинуть дополнительные подкрепления, и нам пришлось отбить несколько вялых контратак, что повлекло дополнительные жертвы и просто гигантский расход дефицитных боеприпасов для оружия из будущего, запас которых можно было восполнить только в нашем времени.
Перебравшись на свою территорию, и успев спрятаться в складках местности, мы еще пару часов пережидали массированный артобстрел озверевших от нашей наглости немцев. Тут уже пошла обычная контрбатарейная борьба, где у нас было неоспоримое технологическое преимущество, тем более в свете начинающихся сумерек подняли в воздух метеозонд с видеокамерой оснащенной мощной оптикой и тепловизором и более основательно разглядеть вновь подтянутые батареи противника и соответственно попытаться их задавить огнем.
В процессе боя я несколько раз пытался связаться с Базой, но она не выходила на связь. Уже прорвавшись к нашим позициям, целенаправленно отправился к точке перехода и несколько часов просидел в ожидании открытия портала, с каждой прошедшей минутой все больше и больше понимая, что случилось нечто весьма неприятное.
Бой постепенно затихал: в окопах противника снова замелькали характерные по форме каски, но в бой ввязываться они не решались - очередное показательное избиение немецкой артиллерии на этом участке фронта было лучшим аргументом. Правда, кто-то из немецких младших командиров решил проявить инициативу и обстрелял из минометов наши окопы. Тут народ снова удивился - занимавших до этого окопы немцев быстро научили уважать наших артиллеристов и без надобности они старались не открывать огонь, а тут такая наглость. Быстро определив позиции минометов, целый гаубичный дивизион тут же по ним отработал, и в качестве закрепления урока раскатали разведанные с метеозонда места расположения полевых кухонь, которые согласно типичной немецкой пунктуальности уже дымили, распространяя даже до наших окопов запахи свежеприготовленного ужина.
Оставшись без законного ужина, немцы обиженно постреляли в ответ и затихли, изредка пуская в воздух осветительные ракеты. Ближе к полуночи и это они как-то странно прекратили. Убедившись, что портал не открывается, я вернулся к своим бойцам и решил наконец-то по серьезному поговорить с Ненашевым. Его вместе с тремя уцелевшими бойцами по моему указанию изолировали в отдельном блиндаже до особого разрешения.
В это время шел дележ захваченного грузовика с продуктами - не смотря на то, что сюда регулярно через порталы перетаскивали тонны грузов, проблема с продовольствием стояла весьма серьезно - осажденный Севастополь тоже не мог себе позволить выделять много ресурсов для содержания Бориспольской группировки. Поэтому любую добычу встречали с радостью, считали и делили "по совести, хотя тут кому как повезет. Оставшийся на ничейной полосе подбитый грузовик с продуктами, вокруг которого валялись консервы, раскиданные взрывом зенитного снаряда, оказывается, вызывал нездоровый интерес не только у наших бойцов - наблюдатели, оснащенные проборами ночного видения, засекли несколько человек с той стороны подбирающихся к вожделенному грузу. Ради интереса меня известили мои бойцы, отслеживающие изменение обстановки у противника и когда командир сводного полка держащего оборону на этом участке хотел устроить контратаку, ему просто посоветовали вызвать майора госбезопасности Кречетова, коим я именовался в последнее время и посоветоваться с ним. Вдруг что дельное придумаю, тем более привлекать секретные танки, которые навели столько шороха у фашистов, без моего ведома строго запрещено.
В окопах меня встретил прапорщик Кафтайкин, на данный момент командующий сводным отрядом из бойцов внутренних войск, которые шуршали на передовой, отрабатывая методы нанесения максимального ущерба противнику, при этом обучая этому искусству группу приданных специалистов специально откомандированных для перенимания опыта у потомков.
Идя в темноте по окопу в сопровождении пехотного капитана, командира батальона, где через каждые двадцать метров нас окликали часовые, приблизились к посту моих наблюдателей. Коля Кафтайкин сидя на пустом ящике из-под патронов что-то тихо рассказывал одетому в советский маскхалат человеку: скорее всего один из спецов главного управления госбезопасности, шестерку которых обкатывали на передовой вместе с нашими ребятами. Увидев меня, они осторожно поднялись, прекрасно зная, что на фронте тянуться не принято, но воинское чинопочитание никто не отменял.