- Я готов, - вызвался Фердинанд.
- Я с вами, - вновь вступил в беседу Шьевр. - Понадобится трезвый разум, а вы, простите недостойного слугу, пристрастны, хотя способны быстро принимать решение. Думаю, наши достоинства удачно дополнят друг друга.
- А я отправлюсь с вами, - подмигнула Элена. - Но в отличие от вас обоих, сумею сделать это инкогнито.
- И если жена Алонсо совсем плоха, - продолжил Шьевр. - А я уверен, сеньора Альварес безошибочно это определит, договоримся с кардиналом, и он лично проверит подсудимую на предмет ведовства. Согласие кардинала беру на себя. Дон Гаттинара, самое время заглянуть к казначею. И займите своих соглядатаев: боюсь, с сегодняшнего дня по Толедо поползут нежелательные слухи...
- Так что ты прав, - кивнула Карлу дона Элена. - Тебе нельзя показываться в городе, тем более одновременно с подсудимой. Дорогой, поручаю тебе безопасность Его величества на время моего отсутствия.
Хоаким любезно поцеловал её руку.
- Тогда приказываю седлать, - направился к конюшне Шьевр, увлекая за собой Фердинанда.
- На меня не нужно! - ответила Элена. - Я своим ходом, - и на прощанье взяла под руки супруга и старшего племянника. - Что ж, господа, поздравляю. Мы снова во что-то влезли.
<p>
XIII</p>
Вся площадь Сокодовер хрустела каштанами. Ко Дню всех святых всегда поспевали каштаны - и гибли в огне, обретая вторую жизнь на праздничном столе. Круглые плоды подпевали весёлому треску, зазывая на пир всех святых, и покойную родню, и главную работницу, что обслуживает Рай и Ад без выходных, дону Муэрту, ведь у неё совсем не бывает праздников.
Вот и сегодня бедняжка трудилась не покладая рук, готовя к переезду несчастную - а может, напротив, коварную - жену Алонсо Суареса, бывшую хозяйку постоялого двора. Осуждённая не каялась, не проклинала - только вопила, возводя к небу побелевшие глаза, пока обугливалась её белая кожа и рассыпались пылью седые волосы.
Вся площадь хрустела каштанами, заглушая костёр и агонию, и добрая половина толедцев - и жителей окрестных деревень, приехавших ради зрелища торжества праведников над ведьмой - те, кто не был занят разговорами и подсчётом остатка каштанов в пригоршне - видела, как над огнём взлетела чёрной птицей гнусная душа колдуньи.
Птица сделала пару кругов над пламенем и пролетела понизу (что ещё раз доказывало, что отправлялась она не на небо), а затем скрылась под водостоком кафедрала, скользнула в чёрный ход и с толпою прихожан покинула собор. А затем отыскала в толпе алую мантию кардинала и бордовую - канцлера.
- Господа, а где Фернандо? - спросила дона Элена.
- Его величеству сделалось дурно, - шёпотом отвечал Шьевр - излишняя предосторожность, если принять во внимание несмолкающий шум. - Он отошёл за колокольню.
- Пойду предложу ему помощь.
- Возвращайтесь скорее, нужно обдумать, как поступить дальше.
Все вчерашние разыскания лишь подтвердили худший из исходов дела, уготованных судьбой. Впрочем, с какой стороны посмотреть: и для самой женщины, и для всех её казнь стала благом, принесшим для первой - покой, а для вторых - безопасность.
Когда помрачневшие канцлер и кардинал, разрумянившаяся графиня и позеленевший король Австрии приближались к покоям испанского короля, от их слуха не укрылся жаркий спор, происходивший за дверями.
- Это не я! - оправдывался Карл. - Я вообще не покидал замок - с того самого утра!
- Это не он! - твердил дон Хоаким. - Я отвечаю. Мы с Эленой постоянно при нём.
- А может быть, вы сами? - настаивала Элеонора.
- Почему ты думаешь, что таких как они на целую Кастилию всего двое? - возражала Изабель.
- Перестаньте ссориться! - топала подкованным сапожком Мария.
Екатерина плакала без слов.
Фердинанд кинулся брату на шею, воскликнув, что ни за что не позволит сжечь его.
При слове "сжечь" сёстры ахнули и приготовились дружно лишиться чувств.
- Итак, - обвела комнату взглядом Элена, когда все, кого ноги держали нетвёрдо, расположились на скамейках и в креслах, - по Толедо и его окрестностям слоняется третий живой мертвец, а может, и не один, который - или которые - напали на дону Суарес и превратили её - вы сами видели в кого...
- Нет, не видели, - резонно заметил граф. - Расскажи всё, что произошло сегодня и вчера: мне ты до сих пор не сообщила, о чём вы договорились с сеньором де Шьевром.
- Ты что, опять ревнуешь? - усмехнулась графиня.
- А что, ко мне невозможно приревновать? - обиделся канцлер, обмахивавший безвольно припавших к нему с обеих сторон Изабель и Марию. - Я, по-вашему, совсем не интересен женщинам?
- Не люблю наблюдать семейные ссоры, - Его высокопреосвященство Эстебан Кастильский и Леонский собрался удалиться.
- Так как же их разыскать? - спросил Карл, по привычке устроившись на кровати. - Не факт, что они отличаются от обычных людей так же сильно, как я.
Екатерина, вооружённая кружевным платком, пересела к нему на постель.
- Не факт, - согласилась графиня Альварес.
- Ты говорил, что у тебя чутьё на человеческую плоть, - вернулся к жизни Фердинанд. - Ты смог бы распознать?