— Идите все домой, — сказал он.
— Что с моим мальчиком? — спросила у него Лина. — Что с моим мальчиком?
— Идите все домой, — сказал Роберт.
— Что случилось, мистер Роберт? — спросил Этьен.
Роберт глядел на Лину, и я поняла, что случилось самое плохое.
— Нет! — воскликнула Лина. — Нет. Господи, нет!
— Уведите ее домой, — сказал Роберт.
— Мы имеем право узнать, что случилось, мистер Роберт, — сказал Этьен.
— Где мой мальчик? — спросила Лина у Роберта. — Я хочу его видеть.
— Увидишь завтра, — сказал Роберт. — Завтра я сам тебя туда отвезу.
— Он убит? — спросил Этьен.
— Его застрелили сегодня в восемь утра, — сказал Роберт.
Лина упала. Хотя Мэри и другие держали ее, она упала. Они подняли ее и увели в дом.
— Кто его застрелил? — спросил Этьен.
— Кто знает! — сказал Роберт.
— Кто-то да знает, — сказал Этьен. — Кто-то да знает, мистер Роберт.
— Ну, я его не убивал, — сказал Роберт. — Я узнал об этом, только когда мне позвонили по телефону.
Он стоял возле машины и смотрел на нас.
— Идите домой, — сказал он.
— Вы говорите, чтобы мы убирались из поселка, ведь так? — сказала я.
— Я говорю, чтобы вы шли домой, — сказал Роберт.
— Я поеду в Байонну, — сказал сын Страта.
— И я с Алексом, — сказала я.
— Те, кто хочет ехать в Байонну, едем, — сказал Алекс. — Едем в Байонну, даже если нам некуда будет вернуться.
— Что ты думаешь найти в Байонне? — спросил Роберт.
— Джимми, — сказал Алекс.
— Джимми убит. Разве ты не слышал, как я сказал, что Джимми застрелили сегодня в восемь утра?
— Вовсе он не убит, — сказал Алекс.
— Ты-то ведь знаешь, — сказал Роберт мне.
— Убили только малую его часть, — сказала я. — А он ждет нас в Байонне. И я еду туда с Алексом.
Некоторые попятились, когда я это сказала, но те, кто был посмелее, вышли на дорогу. Они снова забыли про деньги. У меня не хватило бы денег расплатиться в автобусе, и я послала мальчишку в дом к Оливии. Он вернулся с десятидолларовой бумажкой и сказал, что Оливия приедет туда попозже. Я сунула деньги в кошелек. Мы с Робертом посмотрели друга на друга долгим взглядом, а потом я прошла мимо него.
День правды в Луизиане
Эрнест Дж. Гейнс рано вышел на авансцену американской прозы: еще в пору дебютов он получил признание как рассказчик. В 1967 году Ленгстон Хьюз выпустил известную антологию лучших негритянских рассказов, включив туда недавно появившуюся вещь Гейнса — "Долгий ноябрьский день". И другие новеллы Гейнса о Юге в брожении, о крае старых плантаций в XX веке вскоре после журнальной публикации попадали в представительные антологии. В 1968 году автор собрал их в книгу новел "Кровная связь", получившую широкий резонанс в Америке.
Критика часто возвращается к этой книге, говоря о последующих вещах писателя. Ибо в емкой малой прозе Гейнса виден и весь его мир, и устойчивые черты его художественной манеры, сохраняющиеся в поздних романах, во многом несхожих.
Сразу замечаешь, какой это виртуоз сказа. Историю ноябрьского дня, полную и грусти и юмора, излагает шестилетний малыш — все тут преломлено в детском слове. А долгий день вместил многое: от распри между родителями до их примирения после всех перипетий; стылому дому возвращено тепло. Рассказ приводит на плантацию и в школу, дает услышать и священника и предсказательницу — сама жизнь негритянского сообщества стала фоном трагикомического ноябрьского дня.
Это сообщество иначе освещено изнутри в другой новелле, "Вросла корнями", где действующие лица пестрой вереницей один за другим берут слово. И тут немало комических штрихов, однако целое куда ближе к трагедии. Поселок пришел проститься со старой тетушкой Фе: борьба за гражданские права достигла глуши, на жилые дома полиция бросает бомбы — и тетушку хотят увезти подальше от бомб. Но неожиданность новеллы в том, что стойкая старуха никуда не поедет: она может жить и умереть только на родной земле. Из кратких монологов складывается портрет негритянского сообщества, исполненный поэтического достоинства и силы.
В этой и других новеллах Гейнса происходит встреча времен. От прошлого здесь нравственные ценности, пронесенные афроамериканцами через трагические века. А от настоящего — мятежный дух и жажда действия. Есть на вечере у тетушки Фе и посланец 60-х годов, Эмманюэль. Когда-то он узнал от нее, как линчевали его прадеда. И запомнил ее слова, что убийств не должно быть. Борясь за права негров здесь и теперь, он близок по духу Мартину Лютеру Кингу. В патриархальном сообществе этот "смутьян" — свой, тетушка Фе успевает благословить его.