Ильмару от всего этого стало весьма не по себе, у него вдруг появилось чувство, что кто-то другой, грубым обманом и хитростью, присвоил себе его звездный час. Освободители отечества собрались в таком несчетном множестве, ими была забита комната, на улице толпилось еще бог знает сколько, и делай что хочешь — большинство из них в тот великий день будут стоять все равно на шаг Впереди него. Напрасно, совершенно напрасно надеяться на торжество справедливости.
Только что полыхавший пыл угас.
То же самое чувство обманутости с новой силой охватило Ильмара, когда он со своими скупыми на слова спутниками ехал все дальше на юго-восток. Лейтенант Уба сидел рядом, рука его по большей части держалась в кармане пиджака за пистолет. Майор Мээритс выложил на заднее сиденье три круглые гранаты. Для них обоих в доме лесника подыскали случайную гражданскую одежду, которая плохо сидела на них, это лишало их привычной уверенности и раздражало. Разговаривать с сидевшим за рулем деревенским мужиком им было не о чем. Перед Ильмаром в зеркале заднего обзора все время маячило скуластое неподвижное лицо майора Мээритса, словно роковая маска.
Стояла удушливая жара. Не помогало и то, что оба передних боковых окна оставались открыты. Правое стекло было опущено, со стороны шофера стекло вообще отсутствовало, оно было разбито пулями, часть осколков хрустела под левым каблуком Ильмара, когда он убирал ногу с педали сцепления. Время от времени взгляд Ильмара падал на крупные рыжеватые пятна на спинке переднего сиденья между ним и лейтенантом Уба. Не ребенок же он, чтобы не узнать следы крови.
Порой у Ильмара поднималась злоба к своим спутникам. Конечно, и они — освободители отечества. Разумеется, это их портреты будут помещены в школьных учебниках и развешаны к торжественным случаям по стенам. А он что, маленький винтик — возница, только и всего.
Когда Иль мар думал об этом, в нем вскипал гнев и у него появлялось злое желание свернуть на первом же повороте в сторону, помчать в ближайший город, прямо к отделению милиции, распахнуть дверь и крикнуть: забирайте их, я вам бесплатно доставил спасителей отечества! Хотелось бы знать, какую песню тогда запоет полковник-освободитель? «Кавалерийский полк я знаю…» — ни хрена ты не знаешь, старый оскопленный баран! Все с офицериками заигрываешь, все прочие вообще не люди, они годятся лишь для черной работы, пускать в расход новоземельцев? Как и в прошлую войну, когда офицерье наделяли крестами и хуторами, а настоящие мужики кормили вшей и годами хворью маялись, хутора заброшены и поля в сорняках!
Лента дороги, будто ехидная змея, наматывалась вокруг шеи Ильмара.
28 июня, когда стрелковый полк остановился на привал возле шоссе Выру — Петсери, в расположении полка передвигалась легковая машина «ГАЗ М-1» с тремя пассажирами в гражданском. Машина останавливалась возле отдельных батальонов, шофер поднимал капот и начинал копаться в моторе. В это время двое остальных седоков предпринимали попытку вступать в контакт с военнослужащими эстонского происхождения, прежде всего с офицерами. В связи с тем, что неизвестные лица в ходе беседы пытались поставить под сомнение правомочность имевшегося у полка приказа и склонить бойцов к отказу от его выполнения, офицерами полка разговоры были решительно пресечены. Политрук 5 роты попытался во втором батальоне установить личности беседовавших, но они лишь заявили, будто являются работниками местного исполкома, и поспешно, не предъявив документов, удалились с места происшествия.
Более продолжительный разговор у пассажиров автомобиля состоялся в расположении штаба полка, где они встретились с полковым инженером, воентехником первого ранга Т. Эйнбушем. Последний узнал в одном из приехавших майора Мээритса, бывшего сослуживца из дислоцировавшегося в Тарту Куперьяновского, батальона. Майор Мээритс представился уполномоченным нелегального центра освобождения Эстонии и в качестве такового предложил Т. собрать вокруг себя по всему полку военных из эстонцев и увести их при полном вооружении в лес, чтобы таким образом сохранить ядро армии возрождающейся Эстонии. Он утверждал, что все патриотически настроенные военнослужащие из других воинских частей уже вступили в контакт с центром освобождения Эстонии и уходят в леса, избегая насильного увода в Россию, где всех их ожидает неминуемая гибель от большевистского террора.
Разговор привлек внимание уполномоченного особого отдела дивизии старшего лейтенанта Маавере, который решил внести ясность в происходящее. Увидев подобное внимание к себе, Мээритс и Уба поспешили удалиться и уехали на автомашине, несмотря на требование Маавере остановиться.