Когда мне надоело созерцать собственное отражение, ставшее вдруг незнакомым и чужим, я вернулась обратно в комнату. Мы с аллиром оба были довольно прилично одеты ещё с вечера, поэтому не спешили переодеваться или как-то иначе готовиться к встрече с Высшими. После того, как ванную комнату посетил Альрайен, они наконец объявились, одновременно вспыхнув посреди спальни тремя яркими огнями. Ахташеля среди них не было.
- Приветствуем, Алиса, Альрайен, - сказал Золотистый своим мерзким торжественным голосом и, не дожидаясь ответных приветствий, продолжил: - Вы выполнили своё задание и привели близнецов в Аль’ерхан. Благодарим за содействие. Мы также готовы наградить вас в соответствии с условиями договора. Алиса, ты действительно хочешь, чтобы мы разорвали ваш с Альрайеном союз?
- Что? – опешил аллир, явно не ожидавший подобного поворота событий. – Мы так не договаривались! Алиса… - Повернувшись ко мне, он растерянно взглянул на меня, как будто не мог поверить, что это происходит на самом деле, и надеялся услышать опровержение.
- Да, хочу, - твердо сказала я, стараясь не смотреть на Альрайена.
- Нет, ты не посмеешь! – воскликнул аллир, вцепившись в мою руку, словно я ускользала и так он надеялся меня удержать. Дернул в свою сторону, разворачивая к себе лицом и заставляя на него посмотреть. Что Альрайен ожидал увидеть? Сомнения? Сожаление? Нерешительность, грусть или, может, торжество? Однако в моих глазах не отражалось ничего, потому что я ничего и не чувствовала. Всего лишь формальность – я просто продолжала плыть по избранному ранее течению.
Высшие не шелохнулись и даже не сменили интенсивность свечения, но вокруг сгустилась сила. Поднялся ветер, наполнив просторную комнату, что с его появлением стала вдруг тесной. Не столь эффектно, как во время свадьбы, но не менее яростно ветер забился в четырех стенах, завыл с нарастающим гулом, закручиваясь вокруг тугими потоками. В какой-то момент он подхватил нас, вырвал мою руку из руки аллира и воздвиг между нами воздушную стену.
Я вновь задыхалась в центре этого безумия, но спасение, в отличие от прошлого раза, не приходило. Наоборот, из меня вытекала сама жизнь, моё бессмертие, потоки ветра выливались из груди вместе с так необходимым кислородом, они закручивались вокруг меня, словно наматываясь на веретено, и вытекали, вытекали, унося с собой угасающее сознание…
Я очнулась в объятиях Альрайена. Попыталась высвободиться, но он только сильней прижал моё тело к своей груди. Аллир сидел в кресле, устроив меня на коленях и плотно обхватив руками. Наклонился к моему уху, чтобы тихо прошептать:
- Зачем?
Я только мотнула головой, не желая сейчас ничего обсуждать. Высшие по-прежнему находились в комнате, застыв безучастными фигурами, а впереди дожидался ещё один нерешенный вопрос. Отметив, что я пришла в себя, Золотистый продолжил:
- Поскольку сила Хранителя Света была дарована тебе, Алиса, только на время, теперь, когда задание выполнено, ты должна сделать выбор. – Он немного помедлил, давая мне осознать весь ужас необходимости расставания со Светом. Так он, по крайней мере, полагал. - Ты можешь отказаться от силы, и мы больше никогда не побеспокоим тебя, как обещали. Или ты можешь принять своё предназначение и стать Хранительницей. Тогда сила останется с тобой, а ты будешь жить рядом с Первозданным Светом, ощущать его присутствие, говорить с его Душой.
- Я никогда не стану Хранительницей, - равнодушно бросила я. Неужели они на что-то рассчитывали? После всего…
- Не зарекайся, девочка, - насмешливо посоветовал Золотистый, будто знал что-то, известное ему одному, а я вдруг почувствовала, как меня покидает яркое тепло, оставляя в душе темноту и холод.
Я не слышала, что ещё говорили Высшие, не замечала, что отвечал им Альрайен. Я погружалась в себя, тонула в черных водоворотах, пытаясь понять. Почему? Почему моя душа до сих пор жива? Почему она осталась жива после того, как полгода назад её покинула Первозданная Тьма, после того, как вчера погиб Тэан, оставив меня одну в целой Вселенной? Прекрасный, удивительный ветер покинул меня сегодня, теперь ушёл и Свет. От души остался жалкий клок, но почему тогда он до сих пор жив? Дышит, трепещет, бьется отчаянным огнем на самом дне пустынной пропасти. Что ему нужно, чего он хочет, когда я сама ничего не чувствую?
Спустя какое-то время Высшие исчезли. Альрайен зарылся лицом в мои волосы и, прижав к себе ещё сильней, отчаянно выдохнул:
- Всё равно не отпущу тебя.
- Отпустишь, Альрайен, отпустишь. Ведь моя жизнь так ничтожна по сравнению с твоим бессмертием. – На губах возникла уже ставшая привычной отстраненная улыбка.
Все мы проиграли. Все.
Глава 13
В которой я возвращаюсь домой. Ненадолго…
Близнецы закрылись в комнате Шея и вели активное обсуждение, периодически переходя на крики, разлетавшиеся по всему этажу. После беседы с Высшими Виль словно обезумела и сорвалась в истерику, обвиняя всех и во всём, а больше всего почему-то меня. Теперь Шей пытался утихомирить сестру, но, судя по диким воплям, процесс застопорился в самом начале. Оставив ребят разбираться между собой, мы с Альрайеном принялись за решение собственных проблем. Честно говоря, никакой проблемы и не существовало. Просто я собиралась отправиться домой, аллир же, как всегда, упрямился, не желая меня отпускать.
Догадываясь о моих намереньях, Альрайен предложил прогуляться к залу с фонтаном. Решив, что для разговора это место подходит ничем не хуже других, я согласилась. Зал оказался тем самым, где мы вышли из портала, покинув Землю для того, чтобы подготовиться к спасению близнецов. Забавно: где всё начиналось, там и закончится. Только целая жизнь теперь отделяла меня от себя самой прежней, впервые посетившей этот зал. Сколько же всего произошло, страшного, разрушительного! Тогда я убегала от Тэана, надеясь уберечь его от опасностей другого мира. А теперь… всё кажется бессмысленным.
Три стены и потолок были сделаны из стекла, будто собранные из сотен тысяч маленьких осколков, соединявшихся между собой под небольшими наклонными углами. Легкий серебристый оттенок стекол придавал солнечному свету волшебное, переливчатое сияние, словно воздух наполняла мельчайшая бриллиантовая пыльца. Почти как в Дэатоне, но совсем иначе. Здесь это выглядело как удивительное творение мастера, подгонявшего каждый осколок с такой тщательностью, что солнечные лучи сплетались в удивительные узоры, идеально выверенные, без единого изъяна. Коричневая плитка пола с неровной поверхностью создавала такое впечатление, будто мы шли по каменистой дорожке где-нибудь в лесу. В центре зала в окружении небольших деревьев и цветущих кустов красовался фонтан, в этом природном стиле исполнения напоминавший самый настоящий горный водопад. Среди поросших растениями камней, в художественном беспорядке нагроможденных друг на друга, с завораживающим журчанием бежали струйки воды. Хрустально-прозрачные, тонкие ручейки вытекали из стыков между камнями, скользили вдоль них и извивались в ложбинках, в конце своего пути опадая в маленькое озерцо, опоясанное невысокой оградой из тех же неровных коричневых камней. Запах свежести и ненавязчивый, едва уловимый цветочный аромат наполняли воздух.
Мы остановились возле фонтана под прикрытием раскидистой кроны невысокого, но ветвистого деревца. В прошлый раз этот зал произвел на меня неизгладимое впечатление, он восхищал, поражал своей красотой, в духе аллиров пропитанной природным естеством, несмотря на искусственное происхождение. Однако сейчас все краски казались блеклыми, выцветшими до безликих серых тонов. Я почти равнодушно взирала на Альрайена, мысленно перебирая возможные аргументы, которые могли бы его убедить. Стоит хотя бы самой себе признаться в том, что простила его. Теперь, когда мы больше ничем не были связаны, когда я перестала быть его женой, прощение далось легко. Воспоминания о словах Альрайена, раскрывавшего предо мной свои чувства, сидя на ступенях трактира, вызывали в душе глухой, щемящий отклик, но не более того. Слишком пусто, слишком холодно.