– Проходи, питомец, – сказал он мне, когда я зашел в его кабинет. – Что вылупился? Ты на самом деле считаешь, что ты ровня нам? Ты человек! Не котэр. Да говорящий, но это не дает тебе никаких прав. Не понимаю, почему Фил носится с тобой? Животное – питомец. Значит никаких прав у тебя нет. Ты низший, значит, и обращаться с тобой надо как с низшим.
– А как же мои права на свободу? – разозлился я. – Или это все ложь, прикрытие?
– Знай свое место, животное. Ты позоришь нашу часть, служа в ней с нами на равных. Пришла пора все это исправить. Не знаю, знаешь ли ты, но тебя продали нам как питомца для опытов и экспериментов. Мы этим и занимались, пока не приехал Фил и заявил, что ты можешь служить тут, – сказал Потий и, подойдя ко мне близко-близко, очень быстро что-то вколол мне в плечо. Я даже среагировать не успел, что бы предотвратить это.
Затем на моей шее опять застегнулся ненавистный ошейник. Вот и окончилась моя свободная жизнь. Теперь я опять питомец.
– Хороший мальчик. Чел-чел-чел. Не злись. Каждый в этой жизни должен быть на своем месте. Твое место рядом с хозяином, - сказал полукот и потрепал меня по голове, успокаивая. – Пришла пора вернуть тебя в наши лаборатории.
– Это не законно! Приедет капитан…
– И не найдет тебя здесь. Мы перевезем тебя в другое место.
– Он будет меня искать, – цепляюсь за последнюю надежду я. Он ведь будет меня искать? Вряд ли. Кто я ему? И зачем Филу все это надо? – Отпусти меня, кошак драный.
– Ладно, уговорил. Выбор хочешь? Получи и распишись. Твои дети… они у нас. Девочка и мальчик. Предпочитаешь, чтоб мы на них опыты проводили?
– Дети? – переспросил я. Я уже про них забыл. Значит, они родились-таки у самок Мурия. Была слабая надежда на то, что мы несовместимы и дети не родятся. Но они родились, черт побери! Если этот гад не врет. – Врешь! Где доказательства?
– Я знал, что ты мне не поверишь и все подготовил. Вот их фото и анализ ДНК, – сказал Потий и сунул мне под нос свой планшет и бумагу с заключением генетиков. – А вот видео. Смотри, парень разумен, как и ты. Даже пытается говорить, подражая нашей речи. Развитие у него хорошее, быстро всему учиться. Да и похож на тебя. С девочкой все намного сложнее она в мать пошла и развитием и умственными способностями. Мы долго бились над этим и поняли, как это исправить. Исправили. Добавили ей твой доминирующий ген, и девочка стала меняться, теперь она тоже учится говорить. Так что у нас и без твоего согласия есть материал для работы ученых. Благодаря тебе и твоим генам теперь мы можем и наших животных сделать разумными. Это облегчит заводчикам жизнь и дрессировку их питомцев. Это прорыв в науке. Мы можем делать из них армию пушечного мяса в случае войны.
– Это не законно и антигуманно. Вы не имеете прав вмешиваться в эволюцию ваших людей. Они сами должны стать такими как я. Шаг за шагом, год за годом, тысячелетия за тысячелетием.
– Не тебе нас судить, животное. Мы делаем то, что должно. И ты хочешь того или нет будешь нам подчинятся. Ты никто, – эгоистично заявил за всю свою расу Потий. – Решай ты или твои дети станут образцами для наших дальнейших опытов. Помни они совсем крошки и долго не протянут! А ты, согласившись на добровольное сотрудничество, сможешь спасти им жизнь.
– Допустим эти крошки и, правда, мои дети. Вы ведь их не отпустите. Им некуда идти. Они люди. У них в вашем мире, как и у меня одна дорога – питомец. Всю жизнь быть рабами это, по-вашему, жизнь? Лучше быстрая смерть, чем пожизненное рабство. Я не хочу для своих детей такого будущего. Никогда и ни за что.
– Упрямец. Вспомни кто еще под нашим присмотром?
– Райс. Он ведь котэр и вы не посмеете ему что-то сделать. У него богатые и влиятельные родители, отчим. Они не смирятся с таким и подадут на вас в суд, – говорю я и сам в это слабо верю. Отчим может легко выкупить пацана и продолжить его насиловать по ночам.
– Ты очень кстати об отчиме вспомнил. Он может выкупить парня у нас и держать дома в подвале, подстроив для «сына» мнимую смерть. Нет Райса, значит, нет и судебного разбирательства.
– Вы не тронете парня. У него только жизнь начала налаживаться, сбывается его мечта стать врачом.
– От тебя зависит, Алекс. Если ты согласишься на добровольное сотрудничество, то будешь жить со своими детьми в одной клетке, сможешь собственными глазами видеть, как они растут, убеждаясь, день за днем что у них все хорошо. И будешь получать видео отчет об учебе Райса раз в неделю. Все будут счастливы и довольны.
И что мне оставалось? Согласиться. Дети будут при мне и Райс в безопасности. А там можно будет подумать, как сбежать вместе с детьми и защитить Райса. А пока терпеть и соглашаться. Терпеть и думать, как отомстить.
Меня вывезли на вертолете под покровом ночи, заставили подписать и написать кучу бумаг капитану Фиалу. Отказ о продлении воинского контракта. Требования обещанных прав на свободу и прочее, прочее, прочее.
Привезли непонятно куда и заперли в клетке, как обещал Потий вместе с моими детьми.
А дальше жизнь закачала меня на волнах боли, унижений и страданий. Утром лаборатория, вечером бои без правил и выживание на арене любой ценой. В случае моего проигрыша меня имел на арене прямо перед всеми победитель. Все это записывалось на видео и продавалось полукотам за большие деньги. Там я еще говорить должен был, чтоб все присутствующие видели, что я разумен и умею говорить.
Когда я заявил Потию что бой заранее нечестный из-за отсутствия у меня когтей, тот нашел выход и у меня появились когти. Нет, никакой магии или чуда – генетика. И чтобы мое тело не стало сплошным шрамом, я обзавелся и регенерацией котэр. Теперь мое тело быстро заживляло раны, и я мог ежедневно развлекать своими боями на арене всех желающих посмотреть на это.
Естественно вначале моей «карьеры» гладиатора я почти всегда проигрывал. Но полукотов похоже это заводило больше моих побед. Секс окровавленных тел, насилие, грязь и моя покорность их возбуждали и билеты на бои разлетались с бешенной скоростью.
Я был вечно уставший, злой и недовольный такой жизнью. Побег откладывался день за днем. Сил не оставалось ни на что, в конце дня едва хватало сил добраться до подстилки и заснуть, обняв своих детей. Выхода не было, но я не смирился. Мечтал, что однажды хорошенько отдохну и наконец придумаю план побега.
Время бежало, не щадило, отсчитывая день за днем. За три года проведенных в этом бесконечном Аду я превратился в машину для убийств. Ежедневные тренировки, унижения и безысходность разжигали мою ненависть к котам, заставляя побеждать. Победы стали чаще и тогда не меня, а я уже имел право трахнуть проигравшего. Таковы правила. Кто проиграл того и имеют. Вот тогда я отрывался по полной. Насиловал и унижал своих обидчиков на глазах у остальных. Публику и это возбуждало и они все равно приходили посмотреть на бои и при любом раскладе оставались довольными.
Так дальше продолжаться не могло. Умом я это понимал, но сделать ничего не мог. Многие из болельщиков захотели, чтоб их самки понесли от такого сильного, разумного и говорящего питомца. Тем более Потий давал сто процентную гарантию, что детки под их присмотром родятся точно такие как я.
Естественно я был против такого произвола с его стороны. Каждый раз, когда я пытался возразить, мне напоминали про моих первых детей и Райсе.
– Что ты выкаблучиваешься, животное? У меня на твоих первенцев давно очередь выстроилась. Хочешь, чтоб я их продал? – говорил он мне, когда прилетал на вертолете на бои. – У нас был уговор. Ты выполняешь все, что тебе прикажут и твои дети будут с тобой. Райс кстати заканчивает учебу и его дальнейшая судьба в твоих руках.
– Я согласился только из-за имеющих у меня детей, но не было уговора, что ты и твои прихлебалы, будут их плодить и продавать как рабов. Это ты нарушаешь наш договор, – возразил я черному котэру.
– Ничего я не нарушаю! Ты должен делать все, что тебе скажут – таков был уговор. Кто ты такой чтоб диктовать мне свои условия? Питомец, общественная шлюха и неудачник.