Так и не подобрав подходящего слова, Изабелла сделала неопределенный жест рукой.
– Я бы не хотела доставлять никому неудобств, – решила я отразить заботу бабушкиной подружки и пресечь попытку навязать мне кавалера. Есть у меня такая черта характера – когда мне пытаются что-то навязать, даже самое лучшее, я решительно выступаю против.
Я разглядывала потолок своей спальни в бабушкином доме и пыталась представить, что мне несет завтрашний день. Прокрутив болтовню бабушки и ее подружки, мне стало смешно – Создатель, мне уже к тридцати, а они говорят о завтрашнем бале, как будто это будет иметь для меня такое же значение, как для только что инициированных магов-подростков. Я подумала, что многое в моей жизни уже не наверстаешь. Не будет вздохов на лавочке в весеннем саду в свете звезд, не будет робких приглашений на свидание, не будет бабочек в животе в ожидании звонка и многого, многого, многого…Остается надеяться, что будет другое. Более взрослое, более продуманное, более надежное. Утешая себя такими мыслями, я уснула.
А проснулась от бодрого возгласа бабушки, требующего, чтобы я немедленно вставала.
– У нас очень много дел, моя дорогая – проинформировала бабушка, распахивая шторы, – так что потрудись через пятнадцать минут спуститься в столовую.
Я поплелась в ванну. Утро для меня – это процесс. Сначала необходимо открыть один глаз, потом второй. Дальше необходимо сфокусироваться на своем отражении в зеркале и собрать волосы, а это уже вон сколько дел. Приведя себя в более-менее человеческий вид, я поплелась в столовую. Босиком. И все равно на бабушкино возмущение.
Я села за стол и зевнула. Шамани поставил передо мной тарелку и заговорщицки подмигнул мне: в тарелке была овсянка с улыбающейся рожицей, выложенным ягодками. Я благодарно улыбнулась в ответ.
Бабушка тем временем неторопливо перечисляла список дел на сегодня. Самым интересным для меня были прием модистки и стилиста. Я даже внутренне захлопала в ладоши, предвкушая это удовольствие. Фасон платья был придуман заранее, мерки переданы портнихе, которая по уверениям бабушки, была лучшей в своем деле, но все же я немного сомневалась.
После завтрака мы перешли в гостиную, и Адалада представила мне прислугу, как и обещала. Штат был небольшой: сама домомучительница, добряк Шамани, горничная Луиза (как пошло, подумалось мне – у нее даже родинка над губой была) и дворецкий Басар, как будто сошедший со страниц английского романа – седой, с невероятной осанкой и жестами, исполненными достоинства, слегка высокомерным видом (впрочем, до моей фаворитки Адаладушки ему было далеко) и внимательным, но не колючим, взглядом. Еще был шофер и приходящий секретарь бабушки господин Волдариус Шнапс. Я развеселилась от его фамилии, но бабушка взглядом пресекла мое веселье.
Отпустив прислугу, бабушка взялась за мою муштру. Я бесконечно приседала в неглубоких реверансах, соответствующих моему положению в обществе и положению гипотетических особ, отвечала на вопросы, улыбалась до боли в скулах и так снова, и снова, и снова. Пришла портниха с помощницей и мою усталость как ветром сдуло. Вот оно – мое платье! Вырез – каре, рукав с остро поднятыми плечами, оно туго обтягивало фигуру до середины бедер, а там переходило в широкий клеш. Увидев себя в зеркале, я улыбнулась и подумала, что из меня получилась бы шикарная Кастильская принцесса.
– Госпожа прелестна, – безапелляционно заявила портниха.
– Да, я с тобой полностью согласна, – довольно заявила бабушка.
А дальше время полетело еще быстрее, появилась бабушкина стилистка- визажистка и начала колдовать над моим образом. В переносном смысле слова. За время работы я узнала, как весело мне будет, как это все здорово, и чтобы я обязательно приглядела себе будущего мужа.
– Я до Вас была у госпожи Иротабас, так там целый переполох! Сегодня первый выход для обеих сестер, их мать, к слову очень дурная женщина, надеется, что в ее крошек тут же влюбятся представители княжеской семьи, не говоря уже об остальных претендентах! Право, бывает смешно наблюдать за такими приготовлениями! Но Вы совсем другое дело, Вы гораздо старше и Вам не составит труда охмурить подходящего мужчину, правда вот к вопросу о возрасте…
Я ловила себя на том, что не поспеваю за полетом ее мысли и, в конце концов, просто начала периодически мычать в знак того, что слушаю ее.
– я закончила, госпожа, – сказала женщина.
С некоторым замиранием сердца, я подошла к зеркалу. Мои глаза широко распахнулись от удивления – вот как оказывается можно краситься! Несмотря на то, что на лице лежали килограммы косметики, я выглядела едва тронутой косметикой и прехорошенькой, черт возьми! А волосы, собранные в незатейливую мальвину, словно я подобрала их, чтобы не мешались, переливались алмазным блеском. Мастер наблюдала за моей реакцией и удовлетворенно улыбалась.