Вот, например, ему, попаданцу Дмитрию, показалось, что надобно уже произвести макаронную фабрику, те самые предприятия, без которых в будущем в XXI веке ты уже и трапезы не видишь. А вот в прошлом, то есть в текущем XVIII веке, люди как-то живут и никак не страдают. Надо это исправить, а то ведь хлеб есть, вот это самое необработанное зерно и самое разное — от ржи до пшеницы, от овса до редкого здесь ячменя.
И лапша, между прочим, есть и давным давно, уже несколько столетий. Делают ее, правда, в домашних условиях, но ведь и столовых пока нет, есть редкие рестораны, где существует странная традиция — производить все от сих до сих. Бывали еще различного вида харчевни. М-да, а вот тут иной раз и портят продукты.
И всякая лапша производится, хоть яичная, пшеничная, хоть ржаная повседневная. Это для господ, у которых много чего есть, в то числе деньги. А обычные крестьяне или горожане ждут, пока их женщина — жена или служанка (бывает и так) спроворит между делом.
Таким образом, сырье есть и в большом количестве, привычка повседневности наличествует. Осталось только последний шажок — пустить в массовую повседневность не домашнюю лапшу, а фабричные макароны. Это, кстати, немного, но существенно и любой потребитель скажет о разном вкусе и качестве. Но самое главное — как произвести и как продать?
Обычному человеку можно больше не рыпаться, дальше уже и не надо думать, поскольку проблем на многострадальную задницу навалиться воз и маленькая тележка. Другое дело — столичный городничий князь Хилков, очень важный и очень влиятельный чиновник, богатый настолько, что Крез повесится от зависти.
Деньги есть, сырье найдется, польские магнаты уже готовы отдать пшеницу почти бесплатно, оборудование, для этого времени рабочие руки простонародья, готово. И даже многочисленные желудки ждут не дождутся. Так чего же ты ждешь?
Собственно, от самого попаданца Дмитрия надо лишь решительное чувство понимания, что макароны нам нужны больше, чем воздух, несколько приказов, а потом на некоторое время пристальное внимание, пока ответственные слуги — дворецкие, управляющие, ключники и проч. — не поймут, что это не очередная блажь сиятельного барина. Нет, это надолго, практически навсегда, как мороз зимой в пору великого обледенения и с этим надо смириться, пока князь не осердится и не прикажет отполировать твою многострадальную задницу.
А потом лишь ждать, пока макароны сварятся к торжественному обеду. Впрочем, можно и на скромный завтрак или ужин, главное, лишь бы были, вкусные и питательные, так и ждущие очереди в желудок. Не так ли, уважаемые сэры?
В качестве проверки Дмитрий еще прошелся, проверяя длинную цепочку производства. Веяние времени, продукция еще не производится в больших зданиях на промышленном оборудовании. Нет, от продовольствия до гигантских изделий все делается руками в маленьких темных помещениях. Все проведенные операции — промол, просевка муки, тесто, затем проведение формы макароны, принудительная сушка первоначально сухим горячим воздухом, затем на горячих металлических столах и в конце — опять горячим воздухом.
Посмотрел на конечный продукт — макаронину звездообразной формы небольшого объема. Твердая, сухая, но легко варимая. Такая может сохраняться несколько месяцев, в перспективе — несколько лет, сохраняя приятный вкус. Оля-ля-ля, ты гений!
По его приказу макароны не только продавали через сеть его лавок и, по согласованности, сеть чужих, но и широко готовили и рекламировали в его ресторанах и харчевнях, продавая задешево, лишь бы не в убыток. И ничего народ, сначала с опаской — не траванут ли работники ножа и ложки? Потом все храбрее. Не тушуйся, люди, та же мука и тесто, просто приготовили по-другому.
Чтобы потребители не чурались, Дмитрий велел пустить в продажу первую массовую серию копченной рыбы. Тоже новинка, хотя и не такая радикальная, и пахнет очень вкусно. Коптили ведь всегда и все. В средневековье в условиях ограниченной продажи соли только копчение и помогало спасать продукты. Другое дело — иная технология. Его рыбу горячего копчения не только коптили, но и перед этим хорошо просаливали. Подбегай, народ, товар очень качественный и вкусный.
И еще некоторая новинка. Прямо на улицах, как на рынках, продавали блюда с макаронами и копченой рыбой. Горячая, притягательная, с ломтем ржаного хлеба. Всего-то полушка, дешевле не бывает!
И люди ведь подходили, вставали где в крохотные очереди, где и больше. Брали, давали мелочь, удивлялись дешевизне, тут же ели. Мелкие чиновники, разнорабочие, даже служанки и мальчишки за поручениями. Немного стеснялись Это ведь в харчевне все едят, на то она и харчевня. А тут прямо на улице. Но ведь как дешево, а голод все надоедает. И времени ничего не тратится, шел и ел, вроде ведь сыт уже.
А иные и не думали есть, сразу заворачивали макароны с рыбой в специально нарезанную бумагу. Чем не обед, пусть и холодный. Какому забулдыге и закуска после браги или водке. Ешь, не чурайся!
Дмитрий, опираясь на опыт будущих веков, для него прошедших, понимал, что в харчевню не каждый зайдет. А на уличную покупку всяк найдет и время, и деньги. Это ведьстолица, тут даже в XVIII веке всяк мелочь найдет и купит, соблазнившись. Потом торопливо съест, давясь и поспешит дальше. И не многие будет сожалеть о медной мелочи, которой в другом случае и не приспособишь.
Опять же налоги. Князь Хилков, как городничий, знал, что уличная торговля еще налоговыми повинностями полностью не обложена. Налоги-то были, но гораздо меньше, чем тот же стол в харчевне. Затем, конечно, когда царь приедет, налоги вырастут, но не сильно, тут уже государству не выгодно прижимать еще один источник доходов.
Тут, правда, своя специфика уличной торговли. Утром народ бежит на работу, кто не поел дома, кто нервы хотят заесть. Вечером все голодные, на работе ведь не кормит. А днем и не имеет смысла стоять. Может еще в центре, где и в рабочим днем много людей. В выходной да, тут можно подсуетится, но ведь их и не много.
Честно говоря, уличную торговлю Дмитрий создавал конкретно под макаронный проект. Но как это нередко бывает, оказалось, что и в XVIII веке этот вид торговли, несмотря на малость людей и меньшую торговлю, себя не только окупает, но и приносит приличную прибыль. Как говорится, не фиг придумывать, все уже придумано и до нас давно. И надо думать, не как ликвидировать, а как улучшить и расширять. Ведь есть же американские хот-доги и наши отечественные котлет. А булочки и в это век пекут, как и различные пироги, хоть с картохой, хоть с капустой, хоть с кашей, с мясом, с рыбой или без оных. Золотое дно, не стыдно тебе, Дмитрий Александрович, проходить мимо. Ведь сказал А, создал многопрофильное барско-крестьянское хозяйство. Сказал Б, организовал логистику вывоза продукции со всей губернии. Наконец сказал В, сотворил торговлю на городском рынке. Так говори уж и остальные буквы, недоученный студент!
А то ведь постоянно недорабатываешь. Сколько трудов и времени потратил, чтобы его крестьяне выращивали бы картофель, спасибо государевых чиновников, во время подсказали, как не надо делать. И что потом? Всего лишь продавать на Санкт-Петербургском рынке! Нет, и это тоже надо делать, популяризовать эту продукции среди городского населения.
А почему затихла работа по поставкам на трактиры и рестораны. Некогда? Вставить фитиль приказчикам некогда? Кошмар! И люди в итоге недоедают и тебе прибыль снижается. А ведь в отсутствии сахара, а по его малости и дороговизне, для простого народа его действительно и не существует, поташные конфеты это еще одно золотое дни! Так чего же ты медлишь? Наладил небольшую долю на спирт и доволен.
Смотри, государь в очередное отсутствие зерна, а у нас в зоне рискованного земледелия, зерно скорее нет, чем да, несмотря на свою любовь к водке, запретит гнать зерно на спирт. А ведь это так легко — заменить хлебное зерно на картофель. Технология же одна!