Смысла она не видела. Оба уже настолько вымокли, что с таким же успехом могли бы прогуляться под дождем и до дома. Но не успела девушка обдумать эту мысль со всех сторон, как над головою снова оглушительно прогремел гром и огненные зигзаги молний на мгновение осветили поле.
— Так-то оно лучше! По крайней мере, от деревьев мы далеко.
Девушка хватала ртом воздух, а Пирз, похоже, даже не запыхался. Оглянувшись назад, Селина увидела, что вдоль тропы, по которой она шла, росли кряжистые дубы. Что, если бы она стояла под деревом, а в вершину ударила бы молния? Девушка вздрогнула, но уже не от холода. Небо вспыхнуло ослепительно белым светом, послышался глухой треск — и тяжелая ветка с грохотом обрушилась вниз, точнехонько на тропу. Молния нашла-таки свою цель!
— Давай-ка внутрь! — заорал Пирз, пытаясь перекричать грозу, и Селина охотно последовала за ним, все еще дрожа от страха. Пирзу не составило труда справиться с массивной задвижкой. Едва искатели приключений оказались под крышей, он захлопнул дверь. Сразу стало тише. Теперь неистовый рев грозы доносился словно бы издалека. В амбаре пахло сеном и пылью, сквозь маленькое оконце просачивался тусклый свет.
Селина опасливо огляделась по сторонам, избегая встречаться взглядом с Пирзом. Тот тем временем проверил, крепко ли закрыта дверь, и для пущей надежности подпер ее поленом. Внутри дышать было нечем: сено отдавало тепло более чем щедро. Или, может быть, всему виной присутствие Пирза? Они вдвоем оказались словно отрезаны от мира неистовством непогоды, и от одной этой мысли дыхание перехватывало!
— Что на тебя нашло? Ты же видела: надвигается гроза. Почему не вернулась?
Под градом упреков Селина едва не расплакалась, как нашаливший ребенок.
— Никто не просил тебя за мною увязываться, — сердито буркнула она. — Я уже повернула к дому. Ничего бы со мной не случилось!
— А как насчет молнии? Ты видела, что сталось с тем деревом? Ты ведь могла оказаться как раз под ним, ты это понимаешь или нет? Дубы растут вдоль всей тропы! Смерти себе ищешь?
— Уж ты-то, небось, плакать бы не стал! — проворчала Селина себе под нос.
Пирз схватил ее за плечи и бесцеремонно развернул лицом к себе. В полумраке черты лица его обозначились еще резче.
— Мы не в игрушки играем, Селина. Мы оба — взрослые люди, по крайней мере, так оно подразумевается… Джералд поговорил со мной, — добавил он мягче. — Кажется, я должен извиниться…
— Только потому, что сэр Джералд клятвенно тебя заверил, что не состоит со мною в преступной связи? — Девушка воинственно вздернула подбородок. — Прости, но извинения не принимаются. Не хочу, чтобы меня оправдывали с чужих слов.
Пирз изменился в лице, и Селина тут же пожалела о своей запальчивости.
— Чего ты от меня хочешь? — хрипло осведомился Пирз. — Крови?
Нет, любви, подумала девушка, с трудом сдерживая истерический смех. Ах, если бы Пирз прочел ее мысли, то-то позабавился бы! Накатила нервная дрожь, помноженная на озноб: холод по-прежнему давал о себе знать. Пирз выругался сквозь зубы.
— А ну снимай с себя все мокрое! Неизвестно, сколько нам тут еще торчать… может, до утра. Знаю я эти летние грозы! В здешних краях они часты…
— А дома волноваться не станут? — Горло свела судорога, и сказала Селина первое, что пришло в голову, лишь бы отогнать пугающее ощущение его близости.
Джералд догадается, что мы пережидаем грозу, — сухо отозвался Пирз. — Он бы и сам так поступил.
— Мы и без того вымокли до нитки, — напомнила Селина, не желая и минуты оставаться наедине с Пирзом.
— Это верно, но прогулка под деревьями меня не привлекает. Того и гляди снова ударит молния и попадет в нас.
— Либо в этот амбар, — вставила Селина, отгоняя жуткие видения.
— Маловероятно. Амбар стоит в низине. А молнии бьют в самые высокие точки. Мы в относительной безопасности.
— Ну и как долго мы здесь пробудем?
Смятение девушки нарастало с каждой секундой. Они с Пирзом заперты в четырех стенах, а впереди — целая ночь… Новые, доселе не изведанные чувства, что будил в ней Пирз, внушали страх, тем более что теперь она вполне сознавала их силу, Пирз скинул дождевик, и капли полетели во все стороны. На рубашке отчетливо выделялись мокрые пятна там, где влага просочилась сквозь застежки. Селине отчаянно захотелось коснуться любимого, нервная дрожь усилилась. Это не укрылось от внимания Пирза, но, неверно истолковав причину озноба, он мрачно нахмурился:
Селина, последний раз предупреждаю: снимай мокрые вещи! Пневмония тебе точно не нужна… почти так же, как и я, — издевательски добавил он, заметив, что щеки девушки вспыхнули предательским румянцем.
— Мне не во что переодеться… — Что за нелепое возражение: можно подумать, Пирз сам об этом не знает! Неудивительно, что губы его насмешливо скривились.
— А что тебя, собственно, тревожит? Думаешь, при виде твоего полуобнаженного тела я превращусь в сексуального маньяка? Ну, толика выдержки у меня еще осталась! — Не двигаясь с места, Селина дрожала все сильнее, и Пирз тихо выругался сквозь зубы. — Хватит глупостей! Ты насквозь вымокла. Если уж пришла охота стыдливость разыгрывать, так наденешь мою рубашку. Она все-таки посуше твоей.
Селина уже собиралась отказаться, мол, в его подачках не нуждается. Но когда Пирз и впрямь стянул с себя рубашку и перебросил ей, поймала ее дрожащими руками и на мгновение прижала к себе, упиваясь пряным запахом мужского лосьона.
Повернувшись спиной к Пирзу, она сняла пропитанные влагой юбку и блузку. Трусики и лифчик тоже вымокли, но с ними Селина расставаться не собиралась. В амбаре было жарко, тонкий шелк высохнет на ней в считанные минуты.
Позади нее раздался звук расстегиваемой молнии, а затем недовольное восклицание. Селина машинально оглянулась. Пирз невозмутимо встретил ее недоуменный взгляд.
— Чертовы джинсы. Промокли, не снимешь. — Пирз рывком сдернул джинсы вниз, обнажив мускулистые бедра. Совсем недавно она касалась их ладонями, и Пирз откликался всем своим существом… Селина вздрогнула, беспомощно уронила руки… Так хотелось прижаться к любимому, чтобы он ласкал ее и нежил, приводя в бездумно-восторженное состояние, как тогда, в спальне.
Отвернувшись к стене, Селина натянула рубашку, закатала рукава до локтей и застегнула пуговицы. Все это с трудом, потому что пальцы не слушались.
— Ну а сейчас… — Должно быть, Пирз справился-таки с джинсами, потому что теперь он стоял у нее за спиной. Девушка ощущала его горячее дыхание. — Чем бы нам поразвлечься, чтобы убить время?
— Понятия не имею… — Голос ее сорвался словно у перепуганной девочки-подростка.
— Поиграем в “вопрос-ответ”? — вкрадчиво предложил Пирз. — Ты так и не рассказала, зачем рылась в столе Джералда, Селина изменилась — в лице, и Пирз расхохотался: — А ты думала, я забыл? Что до попытки соблазнить дядю, тут ты оправдана, но прочие обвинения остаются в силе…
— Я полагала, в этой стране действует презумпция невиновности, — возмутилась Селина.
Как она ненавидела этот его испытующий взгляд… и себя тоже — за то, что не в силах опровергнуть обвинения, бросить ему в лицо правду. Но как признаться, что она — дочь той ужасной женщины, которая обвела его вокруг пальца, а затем жестоко унизила?
— Конечно, действует. Но мне как-то не верится, что ты и впрямь чиста и невинна, дорогая моя!
Двусмысленное замечание задело девушку за живое. Да как он смеет бросать тень на ее нравственность… Можно подумать, что сам он непорочен и чист словно свежевыпавший снег!
Селина привычно вздернула подбородок.
— В наши дни в плане сексуального опыта женщины пользуются свободой наравне с мужчинами!
— О да, но опыт бывает разным… Послушай, Селина, может, перескажем друг другу свои приключения? Глядишь, время и пройдет…
Пирз явно полагал, что в сексуальном плане ему равных нет!
— Предпочитаю поспать, — отозвалась она. — Я устала, проголодалась, а поскольку ждать нам еще долго, ничего разумнее придумать не могу… И уж конечно, сон куда приятнее…