"Паук?" - предположила Оолла и тут же отвергла свое предположение как совершенно дикое. Эту хищную тварь можно было заставить плести крылья по образу, переданному Белым Пришельцем в его мозг, но чтобы она могла испытывать столь высокие чувства как одиночество и боль разлуки?!.. Нет! В это Ооллу никто не заставит поверить!..
И она, набрав скорость, обогнала светящийся клин удивительных летунов и полетела впереди, указывая путь по наиболее удобным воздушным потокам к вершинам.
* * *
Много ветров пронеслось с того времени над вершинами. И память о страшном подземелье не то, чтобы смыло дождями, - она словно зарубцевалась, как рана, и острота боли ослабла. Если, конечно, не ковырять эту рану когтями.
Но это для здоровых мягкокрылов. Могла ли зарубцеваться рана у тех, кто остался без крыльев?..
И вот еще что стало ясно: мягкокрылы исчезали всегда и, значит, всегда были в рабстве у твердокрылов, потому что хрустальные их гнездовья существовали столько, сколько помнили себя мягкокрылы. И осознать это было страшно. Но еще страшнее было представить, что они до сих пор могли бы и не знать всего ужаса своего прежнего существования и беспечно поставлять рабов твердокрылам!
Оолла, а значит, и вся Стая понимала, что именно Белый Пришелец заставил взбурлить размеренный поток их бытия и перевел его в новое русло. Хотя сам при этом потерял крылья.
Он по-прежнему жил один на своей холодной вершине. И ни к кому не обращался за помощью, охотясь сам. Тогда как многие другие Его собратья по несчастью вынуждены были принять помощь Стаи, потому что на искусственных крыльях им удавалось только более или менее сносно перелетать с места на место. Для охоты же необходимо было овладеть довольно-таки сложными фигурами пилотажа. Далеко не всем это удалось. Но Белый Пришелец был первым среди тех, кто демонстрировал Стае полноценность и независимость своего бытия.
В первый день Его возвращения из плена Оолла попыталась было принести Ему в гнездо свою добычу, но Он не принял ее. Она поняла это, уже приближаясь к Его гнезду, и ей пришлось развернуться и расправиться с добычей самостоятельно.
Она неоднократно наблюдала издалека за Его полетами и охотой (не могла же она после всего оставить Его без присмотра!) и должна была признать, что Он виртуозно овладел новыми крыльями. Просто удивительно, как это Ему удавалось? И другие летали, и другие охотились, но с большим трудом, неуклюже, часто промахиваясь и рискуя разбиться, а у Него получалось легко и красиво...
Пока не случилась беда, когда во время посадки в гнездо Его швырнуло сильным порывом ветра на скалы. Тогда-то Оолла и услышала впервые Его зов.
Она не была уверена, что зов был обращен именно к ней. Скорей всего, это был инстинктивный крик о помощи. Но услышала-то она! И значит, были основания надеяться, что, пусть и неосознанно, Он все-таки обращался к ней. А ведь это еще дороже...
Он был плох. Или так ей поначалу показалось? Во всяком случае, Оолла испугалась, увидев Его на скалах. На белых перьях темнели пятна крови. Глаза закрыты, голова бессильно запрокинута. Обрывки крыльев болтались на ветру, зацепившись за острия скал. Когда-то светившиеся нежно-зеленым светом, теперь они вдруг потускнели и казались такими же серыми, как холодные камни.
"Отчего же это паутина перестала вдруг светиться?" - удивилась мельком Оолла - раздумывать над этим феноменом ей было некогда.
Она попыталась извлечь Белого Пришельца из расщелины между камней, где Он застрял. Оказалось, что она не может этого сделать. И вообще, мягкокрылы, похоже, плохо приспособлены для спасательных операций. Оолла отчаялась, не зная, как подступиться к Нему. Он все-таки не добыча, чтобы вонзать когти в Его тело. А иначе ей не удержать Его. Даже те несколько метров, на которые надо было переместить тело, могли дорого обойтись. Не хватало еше Ему, уцелевшему в когтях твердокрылов и паука погибнуть от ее когтей!..И Оолла впервые пожалела, что у нее нет тех уродливых лапок, какие высовывались по бокам у твердокрылов. Они очень ловко орудовали ими, когда надо было что-то переместить с места на место в сетчатых приспособлениях.
Тут она мысленно представила, как они это делают, и подумала, что если бы у нее было такое приспособление, то, пожалуй, ей хватило бы и собственных лап, чтобы извлечь Его из этой щели. Оолла посмотрела на обрывки крыльев. Один их лоскутов показался ей достаточно большим.
Она осторожно освободила клювом те места, которые зацепились за камень, прикрывая лоскут крылом от ветра, чтобы не унесло. Потом бережно взяла конец лоскута в клюв, зашла со спины Белого Пришельца и подсунула голову под Него, постепенно, не спеша вклиниваясь между ним и дном расщелины, выдавливая Его своим телом и одновременно просовывая под Него лоскут.
Она ощущала, как подается и поднимается Его тело. Живое тело. Он постанывал, хотя еще не приходил в сознание.
И когда кончик лоскута достиг Его лап, и Оолла поняла, что теперь удастся протащить паутину под телом, она, прижав перья к телу, стала осторожно пятиться назад, переместив Его тело так, чтобы оно опять не провалилось в расщелину. Надо было еще ухитриться не вытянуть обратно вместе с собой и лоскут. И ей это удалось! Хотя выбраться оказалось трудней, чем протиснуться вперед - Его и ее перья цеплялись друг за друга, как она ни старалась прижимать свои.
Наконец, она выбралась. Перескочила на другую сторону. Протянула лоскут. Теперь возникла следующая трудноразрешимая задача: как собрать воедино оба конца, чтобы ухватить их своими лапами и перенести тело в гнездо. Тем более, что ветер сносил их и, вообще, пытался унести лоскут.
Со стороны ее попытки, наверное, выглядели забавно, когда она водружала на его грудь один конец, а пока доставала второй, первый уже был снесен ветром... Так она и прыгала вокруг тела туда-сюда некоторое время, пока не остановилась и, оглянувшись вокруг, не схватила лапой небольшой камень, чтобы прижать им к Его груди конец лоскута. Затем извлекла из-под камня второй и, наконец, крепко ухватила оба конца и взлетела.
Нескольких взмахов крыльями оказалось достаточно, чтобы переместить Белого Пришельца в его гнездо. Она бережно опустила Его на землю и полетела обратно к остальным уцелевшим лоскутам крыльев. Собрав их когтями, Оолла заботливо застелила защищенный от ветра участок гнезда, ровный и сухой, и, снова подняв Его тело, уложила на подготовленное ложе. Подоткнула лоскуты под голову так, чтобы она находилась в покое, и пристроилась рядом с Белым Пришельцем, накрыв его своим крылом и согревая телом. Он перестал стонать и задышал тихо и ровно...
Теперь она могла сосредоточиться и отправиться на поиски Его угасающего сознания. Оолла чувствовала его слабые пульсации, но казалось, что доносятся они из какого-то дальнего далека, до которого лететь не долететь...
Но тело Его жило! Значит, надежда есть!.. Смерть наступает, когда исчезает желание жить. Поэтому Оолла и стремилась пробиться в сферу Его Сознательного и Бессознательного, чтобы пробудить инстинкт жизни и осознанное желание жить.
Сначала Его ментальность ощущалась Ооллой, как белесый туман, слегка подсвечиваемый лучами от невидимого источника. Она, собрав всю свою волю, устремилась к этому источнику, надеясь именно в нем найти живительную энергию Духа. Где-то на периферии сознания промелькивали сполохи угрызений совести оттого, что она, пользуясь Его беззащитностью, без разрешения проникает в тайные глубины Его Духа. Но лучше мучаться совестью, чем позволить Ему кануть в небытие сейчас, когда Он беззащитен и не может противопоставить смерти свое желание жить. Поэтому Оолла должна противопоставить ей свое желание Его жизни! Но где в нем эта смерть, чтобы встретиться с ней лицом к лицу?..
Может быть, надо стремиться не к Источнику Света, а в противоположном направлении - к Тайникам Мрака? Не в них ли скрывается небытие?.. Но можно ли победить мрак, не имея света?..
Она попыталась представить таинственный источник ярким утренним солнцем, поднявшимся над Его вершиной. Он встречает восход, сидя в своем гнезде, ослепительно белый в лучах солнца. Облако, накрывавшее гнездо совсем недавно, под давлением света опустилось вниз по склону и сейчас напоминает снежный сугроб, соперничающий белизной с Его оперением. Он расправляет крылья, взмахивает ими мощно и свободно и поднимается в воздух, легко набирая высоту и устремляясь к солнцу...