- Ну, раз так, раз мы завтра увидимся, то подпишите мне открытку на память, Вы же, Алексей, любите это делать, завтра я буду ждать её от Вас.
- Хорошо, с превеликим удовольствием, - ответил я Ей.
Получив моё согласие, Она пояснила, что о завтрашнем концерте в консерватории Она узнала случайно: по дороге с работы домой присев на скамейку съесть мороженое услышала рекомендацию концерта от случайной соседки по скамейке, на которой Она сидела, что эта соседка пойдёт на него.
Вечером в среду, когда мне звонила Елена Петровна, я находился на дежурстве в гараже. Следовательно, завтра, 23 сентября, в четверг, я свободен. Утром я съездил на Невский с целью выбрать подходящую открытку, ведь где, как не там, самый большой выбор открыток? Да и в ближайшей округе, следует признаться, я ещё не разведал, где можно найти их приличное разнообразие. То есть я хочу сказать, что ради одной открытки я специально ездил на метро на Невский. Не ради какой-то там одной открытки, а ради открытки для Неё.
Купив открытку, я не мучился муками творчества при её подписании. Слова лились из меня рекой. И скажу откровенно, открытка вышла откровенной по содержанию. Что конкретно я написал, я-то помню, но эти слова уже подарены Ей, и поэтому, так же как и в случае с моим обращением к Ней на выставке "Павел Первый", я считаю себя не вправе их разбазаривать, посвящая публику в то, что тронуло (моё обращение к Ней на выставке) и тронет (эта открытка) душу конкретной Женщины - Елены Петровны Ковалёвой. Но о том, как тронет открытка - по порядку. Повторяю, она была очень личной и откровенной по содержанию, и я, подписывая её, презюмировал Елену Петровну как исключительно умную Женщину, которая поймёт её, то есть меня, правильно и отреагирует на прочитанный текст адекватно. Пиша то, что я писал, я осознавал, что получив такую откровенную открытку, от прочитавшей её женщины можно ожидать любой реакции: от столбняка до бурной, то есть пощёчины, ругани или разворота на 180 градусов, но мне сразу пришла идея, как я буду вручать свой перл Елене Петровне: во время прослушивания концерта в зрительном зале консерватории - и она не сможет моментально бурно отреагировать, стесняясь нарушить тишину в зрительном зале.
Вечером мы встретились у входа в консерваторию. Успеваем покурить на улице прежде чем войти внутрь.
- Ну как, Алексей, подписали открытку?
- Да, - отвечаю я.
- Так что же Вы не дарите её мне?
- Сейчас не время. Позже.
Входим в консерваторию. Мы в фойе.
- Ну давайте же вручайте Вашу открытку. Мне не терпится прочитать, что же Вы мне написали!
- Нет. Я вручу Вам её позже.
- А вон та женщина, которая рекомендовала мне сходить на этот концерт, - и Она указывает мне на... мою бывшую тёщу! Надо же, такое совпадение: случайной женщиной на скамейке оказалась мать моей бывшей жены. И Елена Петровна слегка улыбается ей и кивает головой. Я же, которого моя бывшая тёща уже заметила как пришедшего с Женщиной, после встречи с бывшей тёщей глазами, быстро отвожу их в сторону и шепчу Елене Петровне:
- Я её знаю. Давайте поскорее пройдём в концертный зал, не останавливаясь у этой женщины.
Мне почему-то стало жутко неловко от того, что моя бывшая тёща увидела меня с другой женщиной, и от совпадения рекомендовавшей этот концерт женщины со скамейки с моей бывшей тёщей. И чтó я ей скажу кроме "здравствуйте", я не представлял.
Вот мы и уселись в зрительном зале.
- Вручайте же Вашу открытку наконец, пока не начался концерт!
- Пусть начинается. Успею вручить.
И концерт начался. Мы стали молча его слушать сидя рядом. Я иногда слегка косился на Неё, на профиль Её спокойного лица, и тоже отдыхал. Да, да, мой взгляд на Неё не был напряжённым, а был спокойным, как бы отдыхающим на Ней.
В концерте объявили антракт. Мы с Еленой Петровной вышли куда-то покурить, по-моему, даже на улицу. Она повторяет свою просьбу вручить Ей наконец открытку. Я против, говорю: "Успею".
И вот началось второе отделение концерта. Минут через 10 после его начала я тихо протягиваю Ей открытку и оборачиваюсь лицом на сцену. Она начинает читать. Я поворачиваюсь лицом к Ней и вижу, как у Неё по мере прочтения открытки меняется выражение лица. А рояль на сцене продолжает играть Рахманинова. А Её глаза всё лезут на лоб, расширяясь и становясь квадратными. А я смотрю на Неё, читающую. И вот Она дочитала. И обращает на меня свой взгляд. Описать словами который мне очень трудно. Как и выражение всего лица. Тут и недоумение, и гнев, и принятие написанного. Да, Она приняла написанное. А не встала посреди музыкальной игры и не вышла из зала. Не дав мне пощёчины. Она продолжила слушать концерт, повернувшись лицом к сцене с роялем, с какой-то иногда проскальзывающей улыбкой. Но иногда поворачивала голову в мою сторону, и мы снова встречались взглядом. В Её глазах стоял вопрос: "Вы это серьёзно?". И я отвечал Ей так же глазами, медленно их закрывая: "Да". А рояль на сцене уже сменился игрой квартета музыкальных инструментов. Но я уже к происходящему на сцене относился не слишком внимательно. Ну, да, звучит какая-то музыка в ушах. Но главное, не то, что я слышу, а что я вижу. Кого. Её. "Проглотившую", то есть принявшую моё послание Ей.
Вот и окончился концерт. Скандала по его окончании не последовало. Женщина, которую я молча вожделел (молчал, потому что всё было сказано в открытке), на словах никак не комментировала моё послание, как будто я ничего такого и не писал Ей. Я предложил Ей проводить Её до дома. Был десятый час вечера. Погода стояла хорошая, и было тепло. Она согласилась. И до дома Она предложила идти пешком, благо дорога была красивой. На Петроградскую сторону через Неву. Для меня это был знак, что меня Женщина не отвергает, а принимает. Принимает после прочтения моей открытки! Значит, мои дела идут хорошо. В смысле: прогресс моих отношений с Ней приближает меня к Её душе и телу с бешеной скоростью. Мы идём медленно, болтая по дороге или молча. О чём мы говорили и молчали, я сейчас не помню. Елена Петровна потребляла пиво, купленное мной, не меньше меня. Она позволила платить за Неё. Это ведь мелочь - стоимость пива, но оплата его мной была для меня символична: это для меня означало, что Женщина снимает существующие барьеры между посторонними людьми, и таким образом вводит меня в свой узкий круг. И я становлюсь ещё ближе к Её душе и телу. И какая у Неё душа, мне уже было видно с близкого расстояния после общения с Ней накоротке. Какая же у Неё душа! Как же мне хочется устроить танец наших с Ней душ! На Первой линии Васильевского острова Елена Петровна предложила присесть посидеть. Мы зашли в первый же двор налево (в доме напротив церкви святой Екатерины) и нашли детскую площадку со скамейками. Естественно, что в тёмные 11 часов вечера площадка была пуста. С одобрения Женщины я отправился за выпивкой. Мне пришлось возвращаться на Средний проспект за пивом себе и чем-то слабоалкогольным Ей. В том, что я сегодня ночью останусь с Женщиной у Неё дома, я не был уверен (я по-прежнему об этом только мечтаю, не говоря Ей об этом). Поэтому мне, в принципе, пора задумываться о возвращении в гараж на метро, пока оно работает. Но я для себя решил, что мне следует забыть о времени, лишь бы концовка сегодняшнего свидания была хороша, а не смазана моей ретирадой в гараж. Пешком пойду на Академку, - так я для себя решил. И я был настроен на эту дальнюю дорогу в ночи через весь город больше, чем на танец наших душ и сплетение наших тел. Я ещё не был уверен в таком счастливом конце сегодняшнего моего свидания с Женщиной как то, чего я от Неё хочу, и что выразил как своё страстное желание в своей открытке Ей. Мы сидим в небольшом дворе на детской площадке. Кругом в домах горят окна. Мы пьём. Курим. Я свой "Беломор". Она свой "Winston". Тихо разговаривая или молча. Нам хорошо. Спешить идти домой дальше нам не хочется. Ведь коли мы сейчас встанем со скамейки, то непременно так и дойдём через какие-нибудь полчаса до Её дома, и придётся нам расстаться. А мне этого не хочется. Ей, по-моему, тоже. Потому что наши отношения продвинулись настолько, что непременно требуют совершения очередного шага. Именно требуют, а мы сидим и говорим о чём-то постороннем или молчим. Но теперь я точно знаю, о чём молчу я, и догадываюсь, о чём молчит Она. О Любви. Между нами. Я чувствую, что Женщина молчит о том же самом, что и я. Но я для себя решил, что далее без сигнала с Её стороны я не приближусь к Ней. В переносном смысле не приближусь, потому что в прямом мы сидели рядом. Но не вплотную. А на минимальной дистанции. И вот Елена Петровна прерывает молчание.