— А вот и Масимо приехал, — говорит Домм.
Ага, тот самый итальяно-американский псевдо БЛ. Ну и насколько он меня интересует по десятибалльной шкале? На минус двенадцать, что значит «по барабану».
Либби, завороженная стрекотом мотора, кучей зеркал и разными шикарными прибамбасами, побежала к скутеру.
— Либби, вернись немедленно! — кричу я.
Одного слова достаточно, чтобы она сделала все с точностью до наоборот. Пока Масимо снимал шлем, Либби доложила:
— Привет. Я лошадка с Луны.
О, черт!
Я подошла к сестренке, сцепила ей ладошки, чтобы она меня не оцарапала, и взяла на руки. А она давай целовать меня как бешеная — взъерошила ртом волосы, всю обслюнявила и размазала блеск для губ, фу.
— Я аблю тебя, Джинджер, — приговаривает Либби.
Пока я с ней боролась, мне было не до Масимо, и вдруг он говорит, с таким приятным итальянским акцентом:
— Здравствуй, Джинджер. Чао, лошадка с Луны.
И тут я его увидела. Мамочкиродные. Он прекрасен. Просто распрекрасен. Настоящий красотулечка. Распрекрасный красотулечка. Такие черные волнистые волосы, и весь загорелый — это в Англии-то, в апреле! И такие губы, глаза, зубы! И плечи, и руки, и вообще. Рот, прости господи, не такая «варежка», как у Марка, но довольно крупный. И длинные ресницы, и глаза цвета янтаря! Очень знакомые глаза... И тут я вдруг поняла: у этого парня глаза... как у моего Ангуса! Вот прикольно! Точно такие же янтарные глаза, только без этого бешеного кошачьего блеска, а наоборот — глаза смеющиеся и мечтательные.
И тут я очнулась и поняла, что уж слишком долго не отвечаю на его приветствие. Я отодрала от себя Либби, которая впилась ртом мне в шею (отодрала очень нежно, как и положено на людях старшей сестре) и дала себе мысленную команду: Веди себя естественно и ни в коем случае не впадай в истерический смех.Я глубоко вздохнула и выпалила:
— И вам тоже чао. Только я никакая не рыжая[46] — это просто игра света. Хи-хи-хи...
Аатлично— на меня все-таки напал истерический смех.
Домм понял, что у девочки сносит крышу, и срочно пришел на помощь:
— Масимо, это Джорджия. Джорджия, это Масимо, наш новый солист. Джорджия... эээ... очень дружила с Робби.
О, Масимо, Масимо... Вааще! Так, взяли себя в руки... Масимо пристегнул мотоцикл к парковочному столбику и посмотрел мне прямо в глаза. Как я удержалась на ногах — не знаю. И он сказал:
— Ну что ж, Джорджия, рад был познакомиться. Надеюсь, мы еще увидимся. Чао. — И пошел с Доммом к «Фениксу».
— Ага, чао, — пробормотала я вдогонку.
А Либби крикнула:
— Пока-пока, гомик!
Я быстро развернулась и понесла Либби куда подальше. Ведь не объяснишь же людям, что для нее что «гомик», что «гномик» — все едино...
— Либби, не смей так больше говорить! Это нехорошее слово!
А Либби едет на мне и распевает:
— Стоит на полянке пряничный домик, а в домике том живет пряничный гомик...
О, господи...
...О, господи, ну и тяжелая у меня сеструха. Пока я дотащила ее до дома, я была уже совсем без ног. Мы поднялись наверх, но спать со мной Либби отказалась, потому что, видите ли, я на нее накричала. И еще вместо того, чтобы поцеловать меня, заехала в ухо своей костлявой Барби.
В постели
Господи, лодка моей мечты снова подняла паруса.
Полночь
Наконец-то я нашла замену БЛ. Но есть одно «но» — юноша не проявил ко мне ни малейшего интереса.
00.35
Но ведь он же сказал: «Надеюсь, мы еще увидимся».
Значит ли это, что он действительно надеется, или он это сказал просто так?
Наступают счастливые денечки — я снова влюбляюсь.
Понедельник, 18 апреля
Шконцлагерь № 14
Красилась буквально на ходу, потому что проспала. Успела заехать себе в глаз кисточкой для туши.
Джаска ждала меня у ворот такая посвежевшая. Радости полные штаны.
— Привет, Джорджия! Гляди, а у меня второй значок скаута! Супер, правда?
— Джас, со мной тут такое...
— Да, мы были в лесу и построили домик из веток, а Том...
— Джас, только не надо мне про ваш домик из веток. Лучше я тебе расскажу о прекрасном принце.
— Джи, ты разве забыла правило нашей тусы?
— Какое именно?
— Кто первый начал, тот и договаривает.
— Так это было сто лет назад. К тому же у тебя — домик из веток, а у меня — распрекрасный прр...
Но Джаска заткнула уши и стала мычать мантру.
Джорджиально.
«Хо-ро-шо. Го-во-ри» — произнесла я губами.
Джаска отняла руки от ушей и спрашивает:
— Тебе честно интересно?
Я чуть не заорала на нее: «Конечно же, мне НЕинтересно, клуша ты эдакая!» Но я улыбнулась и вежливо так говорю:
— Ну конечно же, мне интересно. И про то, как вы жгли костер, и как варили кашку из старой тыквы, приправленной барсучьими какашками.
— Нет, Джи, по-моему тебе неинтересно.
— Что ты, очень даже интересно.
— Если бы тебе на самом деле было интересно, ты задавала бы вопросы поумнее.
О мамамиа.
— Ладно. Тогда расскажи, пригодился ли тебе в походе Том Швейцарский Нож.
— Ой, спасибо, что ты спросила, потому что, знаешь...
8.50
И так всю дорогу. Джаска распиналась про свой поход, пока, наконец, впереди не замаячили ворота до боли любимого шконцлагеря. Я сразу же попала в поле зрения Ястребиного Глаза, которая, как известно, не особо пылает ко мне любовью. Она буквально на меня охотится.
— Джорджия Николсон, — говорит она, — с таким слоем косметики ты похожа на ночное существо. Быстро умыться! И «неуд» за поведение.
Я потащилась в тарталет, ворча себе под нос:
— Не знаешь, что это называется «найт пипл», не выпендривайся.
Из тарталета я вышла с красным умытым лицом — радуйся, учителка. И тут я наталкиваюсь на макрель Линдси:
— Джорджия Николсон, ты опоздала на ассамблею на три минуты. «Неуд» за поведение.
— Слушай, Линдси, может, ты меня сразу сваришь в кипящем масле, и дело с концом?
Правда, я сказала это, когда она уже уковыляла на своих циркулях.
На уроке английского
Сегодня мы изучаем жизнь Эйвонского барда, известного еще под именем Билли Шекспир. Мисс Уилсон восторженно рассказывает про его дуплеты[47] и про то, что он практически изобрел английский язык. Но Рози послышалось не «бард», а «бёрд», то есть «птица»[48], и она переиначила Шекспира в Эйвонского лебедя.
Но мне все это скучно слышать: ведь кто такой Шекспир в сравнении с Масимо? Я теперь только о нем и думаю. Он самый прекрасный парень во Вселенной и даже за ее пределами.
Послала Рози записочку и велела пустить ее по цепочке нашим девчонкам. Записку я выдержала строго в шекспировском стиле, ибо из меня так и прет высокопарность. И потом я же все-таки тянусь к знаниям...
А написала я так:
О
А Рози отвечает мне: Воист ину — ах, слово дискотека ласкает слух прелестных дев! И ввечеру оттянемся мы классно!..
И пока мисс Уилсон писала на доске стихи, мы с девчонками, устав от церемоний, вскочили и быстренько станцевали несколько движений в стиле диско.
И это так прикольно- amusantненько!
На перемене