Ага, молчание. Правильно, нефиг задавать вопросы кто за… Когда все вроде за, никто против не скажет. Третий мех с последними моими словами сразу сдулся. Неужели правда думал, что я себя предложу? Видно же было, только ждал, когда можно слово будет вставить.
— Я против!
Собравшиеся удивленно переглянулись. На дальнем столе поднялся стармех.
— Я против! — повторил он и обращаясь к остаткам экипажа продолжил.
— Я предлагаю третьего помошника. — Удивленный гул. — И нечего здесь гудеть. У вас чего! Тумблер голова-жопа в нижнем залип? Мозги включите! Нельзя, чтоб на мостике и в жизни разные люди командовали, а я, много там накомандую? Ответственность не должна быть размазанной. На корабле один капитан. Экипаж, это вам не блядь подзаборная, которую вдвоем драть можно! Я понимаю, почему Никитич меня предложил. Он человек у нас в экипаже новый, всех раскладов наших не знает. Не может прямо так встать и власть взять! А надо бы! Все помнят, что Старик, царствие ему небесное, лично его к нам на судно пробивал? Мне, так это о многом говорит! Когда Никанорыч в людях ошибался? Не просто так он старпома терпеть не мог! Да и вообще, обстановка у нас боевая, а кто из вас в армии, хотя бы в нашей, "незалежной", служил? А третий, погоны носил дольше, чем я многих из вас знаю! Потому даже думать нефиг. Александр Никитич, ты теперь наш мастер!
Встал Калугин.
— Никитич, мне проще, ты хоть и в запасе, а званием выше. Знаю тебя недолго, но мужик ты правильный. Думаю, тебе в ответе за нашу банду быть придется. А в остальном поможем в меру сил. Командуй.
— Ну что ж спасибо за доверие. Тогда слушайте первую команду, нечего больше воду в ступе толочь, всем готовится к сьемке с якоря. А вас, Иван Иванович я попрошу остаться…
Провожая взглядом выходящих из столовой людей, я начал:
— Вот что, Иван Иванович, хотел с тобой несколько моментов обговорить. Сам видишь, от экипажа остался с гулькин хрен. Из судоводителей один я, у палубников только боцман. С учетом того, что у нас изначально лишних не было, сейчас ситуация катастрофическая. Из машины я людей брать не могу, там все при деле и заменить их некем. И так только двое мотористов осталось. Неокученные, только твои морпехи. Я понимаю, они не моряки, а в первую очередь бойцы. Теперь ты у нас глава силовой секции. Но в сторонке сидеть не получится.
— Понял тебя командир. Чего-то вроде и ожидал. Что от меня требуется?
— Обсуди со своими. Нам при любой швартовке, постановке на якорь, в помощь боцману, пару человек будут нужны. А еще одного выбери самого смышленого, буду из него рулевого и вахтенного помошника делать. Один я физически не смогу, свалюсь от недосыпа. Ты своих людей знаешь, подумай.
— А тут и думать нечего. Леха Забродин! Он со своей рукой, как боец пока никакой, а главное он в армию с Мурманской мореходки пришел. Вот его и возьми. Боцману же, все мои орлы помогать будут.
— Добро. Следующий момент. Как допросим негра, я так понимаю, всех своих бойцов, вызволять ребят заберешь? Пока вы там партизанить будете, надо чтоб корабль целым остался. Встанем на якорь вблизи той деревушки, что Ганс рассказывал. До нее ходу часов двенадцать. За это время, проинвентаризируй наши трофеи при нападении. И с механиком обсуди, кому стволы раздать можно. С тебя ликбез краткий, как с пушками обращаться, верхнюю вахту с оружием распишешь. Из боцмана и тех, кого мех выделит.
— Понял командир. У меня встречный вопрос, я в немецком не очень, а негр кроме своего папуасского, только его знает. Переводить кто будет?
— Проблему осознал, пока занимайся остальным, как с якоря снимемся, кого нибудь пришлю.
— Есть.
Мы оба поднялись, направившись к выходу. Впереди предстояли нешуточные хлопоты.
К счастью за прошедшие сто лет береговая черта сильно не изменилась, имевшиеся на борту карты были достаточно подробны. Нашел там пару мест, где можно безопасно встать на якорь. Идем хорошо, к утру, будем на месте. Да, действительно, научно технический прогресс развращает. Спутников нет. Веду ручную прокладку. На руле стоит Забродин, авторулевой не фурычит, я его специально рубанул, пускай привыкает. Чувствую, одному, хоть я и привычный, долго не выдержать. Помню, когда приходили с отработки задачи, я даже с лодки не сходил. Только чалки кинули, сразу вниз. Стакан коньяка, из заначки, на грудь примешь и в тряпки на пару суток. Ведь лодка плывет, погружается, стреляет, замеряет физполя, а тебе все это время отдыхать некогда. Только проклинаешь эту мерзкую статью устава "Командиру БЧ-1 во всех случаях плавания запрещено отдыхать, одновременно с командиром корабля" А Командир-то тоже спать хочет! За семь — десять суток в море, спишь, дай бог пару часов в день и то урывками. За один выход по пять кило терял. Я на лодке, за весь выход даже в каюту свою не заходил. Так, на топчане, в штурманской, на десяток другой минут, прилечь себе позволял. Но тогда хоть знал, когда это все закончится. Сейчас в постоянном напряжении долго не протянуть. Пожалуй, надо переехать в каюту капитана, она рядом с мостиком не просто так. В случае чего, один миг и ты на месте. Да так и надо, нечего скромничать, все волнуешься, что экипаж скажет? Думаешь, к Старику в каюту поселишься, шептаться начнут? А один хрен начнут. Про командирское одиночество читал? Вот тебе оно! Во всей красе! Вон кок уже на мостик заглядывал, узнавал, когда бутербродов нести. Невзначай интересовался, может помочь вещи перетащить? Нет рано еще. Все погибшие во время нападения сейчас лежат в судовой рефкамере. Вот ребят освободим, своих похороним, тогда перееду. Не дело это, хозяин не в покое, а я его койку мять буду.