Удачно видать попал. Этот мордоворот вроде только всхрапнул, но мгновением позже уже явно бесчувственное тело, уверенно сползло по переборке. Уф! Получилось.
Слегка отдышавшись, сплюнув в сторону горькую от адреналина слюну, осторожно направился к своему неудавшемуся обидчику. Подтащил за шиворот ближе на свет Так что здесь у нас. Эх, жаль, в царском флоте боевых номеров не было. Надо будет ввести. А то гадай сейчас, кто перед тобой. Интересно попы возражать станут? Матрос первой статьи, судя по рукам явно не кочегар. Что ж ты милок, в таких низах-то делал? Ну-ка, ремень с пояса сдернуть, руки в замок, гюйс в рот. Пару пощечин. О! Замычал. Умничка, приходи в себя. Так не дергайся, что глаза затаращил!? Как кулаками махать так все нормально, а тут испугались… Сейчас изо рта гюйс выну и ты мне дружок все расскажешь. И за сколько японцам продался, и кто тебя надоумил на замкомандущего напасть. Готов!? Ну давай…
Стоя на верхней палубе и подставив лицо ветру, я обдумывал недавний инцидент. Что-то меня шпиономанию и теории заговора занесло. Все оказалось банально и просто. Наткнулся на меня хозяин алкогольной захоронки. Специально там караулил. Повадился у него кто-то бражку тырить. Вот он и обрадовался что поймал крысеныша на горячем. И верить ему можно, так люди не врут. Узнав меня, чуть не обгадился. Если бы специально меня поджидал, не та бы была реакция.
По выяснении искомого, меня даже отпустило. Ну, слава богу, не настолько меня еще на эскадре ненавидят, чтоб в какую-нибудь светлую голову, пришла мысль избавиться от неудобного начальника. От облегчения даже забыл на мгновение о лежащем передо мной самогонщике. Вообще-то говоря, надо ему спасибо сказать. Что-то я заработался вконец, зарылся головой в технические и организационные проблемы. А вот такая встряска фигурально окунула мордой в действительность. Воспитательная- то работа среди эльдробисов пущена на самотек. А ведь боевой дух и моральный настрой как бы не важнее для боя, чем многие мои начинания. Начинается все с людей, а я что-то бросился в частности, промежуточные патроны блин, изобретаю.
У моряков своеобразен район боевых действий — это море, океан, большое удаление от своих баз и берегов. В отличие от действий других родов сил тут нет строгих линий, разграничивающих "своих" и "чужих". Взаимопроникновение сил значительно глубже. Сосредоточенность, выраженная в расстояниях, меньше. Эта особенность боевых действий, в отличие от вооруженной борьбы на суше, оказывает свое тлетворное влияние. Ведь тут постоянно присутствует угроза появления противника с любого направления. Экипаж корабля далеко не всегда может рассчитывать на помощь со стороны, а должен больше полагаться на свои силы. Для боевых действий на море характерна большая длительность напряженных боевых действий. ежедневного, ежеминутного неослабного внимания, постоянного ожидания неведомой опасности, собранности, терпения в поиске… На всем протяжении похода моряки не чувствуют настоящей нервной разрядки — она наступит только с возвращением в базу. Большая длительность и напряженность нелегко даются людям. Они вызывают усталость, переутомление, изнурение, серьезно испытывают стойкость психики. Что уж тут удивляться желанию скрасить мрачную обыденность?
Спасибо я конечно не сказал. На соколике и так косяков достаточно, нападение на офицера, самогоноварение. Но взял грех на душу. Под трибунал он не пойдет. О произошедшем, будем знать только он и я. А у меня появился свой личный информатор, о положении дел и настроениях на нижних палубах и кубриках. А что до двух прожекторов у него на роже, ну что же, объяснение универсально на все времена. Ведь кроме штатных матросов, на каждом корабле есть какие-то "матросы ТРАП, ЛЮК и КОМИНГС", которые и являются авторами всех синяков и "шишек", особенно у молодых матросов, если им, конечно, верить. Ну, и кто же им поверит? Уважающий себя начальник им и не верит. Правды только, кроме как репрессивными мерами не добьёшься.
Выцветшевшее полотно парусинового навеса у ходового мостика дарило зыбкую иллюзию прохлады. Со скучающим видом, осматривая растянувшиеся по горизонту корабли, я прислушивался к доносящимся с бака голосам. Время послеобеденное, адмиральский час. Большая часть команды, отыскав местечки попрохладней да поукромней, раскинулась в живописных позах, переваривая казенные харч и сопя во все дырки. Однако некоторая, наиболее неугомонная часть экипажа собралась у обреза с водой на баке и вовсю травила, себя табачным дымом, а окружающих, всевозможными байками.