– Наверное, мне нужно было бы догадаться, что ты меня не вспомнишь утром, – проговорила София, встав ко мне плечом к плечу. – Чтобы не было недоразумений.
– Теперь-то уж всё равно, – ответил, не глядя на нее.
– И часто ты так напиваешься, – неуверенно спросила она.
Повернул голову и посмотрел на нее сверху вниз. Она снова не смотрела на меня, а была занята тем, что наблюдала за детьми, скрестив руки у груди.
– Мне Катя рассказала про твою жену, – начала тихо. – И я…
– Не лезешь туда, о чем даже не представляешь, – резко оборвал ее и бросил многозначительный взгляд на золотую полоску кольца на ее безымянно пальце.
– Ну, да, – усмехнулась она невесело и коснулась кольца большим пальцем, немного его прокрутив. – Откуда мне знать?…
Повисло молчание, во время которого я физически ощущал волны осуждения и жалости с ее стороны.
Бесит!
Как же они все меня бесят!
– Я знаю, что всем есть дело до того, как я живу и как справляюсь со всем тем дерьмом, из которого теперь состоит моя жизнь. Это несложно заметить. Особенно учитывая то обстоятельство, что ёршик людского мнения очень тщательно и глубоко входит в мой зад, – проговорил, чувствуя, как тело трясет от холода и похмелья. – Каждый из них уверен, что делает меня чище, копошась в каждом изгибе кишки, но на деле, они лишь вызывают дикий зуд и желание хорошенько просраться на каждого из них. Уверена, что хочешь быть в их числе?
– Не очень-то благопристойно срать на руку, которая пытается тебе помочь, – заглянула она мне в глаза, чуть поморщившись от солнца.
– Когда кто-то без просьбы суёт руку помощи туда, куда его даже смотреть не просили, пусть будет готов к тому, что эту руку ему могут обосрать.
– Не обязательно быть мудаком в отношении того, кто пытается сделать лучше для тебя и не испытывает отвращение от того, что ему ради этого приходится коснуться не самых приятных частей тебя. И я говорю не только о физических прикосновениях, – ответила София без намека на грубость.
– Просто, не лезь, – бросил ей, вдохнув морозный воздух.
– Я и не пыталась, – ответила она безразлично.
Глава 5
Стиснув зубы, стараясь дышать без вдохов, соскабливал собачье дерьмо с коврика в прихожей. Дерьмо цепко прилипло к ворсу и без принудительного застирывания не сдастся.
Сам создатель «мины», шерстяной минёр, кусок засранца по кличке Мультик, сидел рядом со мной, со спокойствием столетнего мудреца наблюдая за тем, как я пытаюсь сдержать всё внутри: мат, вчерашний ужин и остатки достоинства, оттирая его дерьмо.
Поспать не вышло. Всё та же шерстяная морда то и дело лизала мою. Куда бы я ни повернулся, он был везде. Вездесущая, вонючая, слюнявая пасть, которая, вообще, не замыкалась.
Сотню раз порывался вышвырнуть его в подъезд. Примерно столько же – в окно. Но каждый раз останавливал себя и оставлял его на коврике, который он под утро и обосрал.
– Пап? – послышался за спиной немного осипший ото сна голос дочери. – Мультик покакал, что ли?
Мягко сказано…
– Я уже почти убрал, Кать, – выпрямился рядом с ней и увидел как забавно дочка морщит носик, глядя на собачье дерьмо в одной моей руке.
Хорошо хоть перчатки резиновые сообразил надеть.
– А что ты с ним не погулял? – подхватывает она пса на руки и позволяет ему облизать её щеку.
Черт! Погулять, твою мать…
– Я забыл, что у него есть такая функция.
– Ну, ты чего, папа? – слегка улыбнулась Катя и обтерла мокрую после Мультика щеку тыльной стороной ладони. – Соня же вчера говорила, что с Мультиком нужно гулять почаще.
Соня говорила…
Мало ли, что говорила заводчица собак, которую я знать не знаю.
– Хорошо, я сейчас погуляю с ним, – произнес смиренно и обошел Катю, чтобы, наконец, избавиться от дерьма в руке.
– Я сама погуляю, – поставила она шерстяного болвана рядом с ногами. – А ты еще коврик не отмыл.
Вот спасибо!
Утро воскресенья. Я должен лежать в кровати с похмельем, а не застирывать коврик от собачьего дерьма.
Но, все же, спорить с дочкой не стал. Позволил им двоим поноситься по площадке близ дома, не отвлекаясь на пасмурного меня. Дерьмо лучше всего отмывать без свидетелей.
Когда с ковриком было покончено, а полпачки сигарет выкурено, домой вернулась Катя с Мультиком и ошарашено на меня посмотрела:
– Пап, а мы никуда не поедем, что ли?
– А куда мы должны были поехать?
Затушил недокуренную сигарету в стеклянной пепельнице и убрал ее на холодильник.
– Ботинки мне зимние покупать. Мне мои совсем маленькие уже, – в светлых глазах пробежала тень разочарования.
– Поехали, – сказал я попросту. – Заодно купим что-нибудь поесть.
– Бургер можно?
– Если ты знаешь, где его можно купить, то можно два.
– Три, – уточнила она. – Мультику еще.
Опустил взгляд на шерстяную морду близ ноги дочери. Светлые глаза почти того же оттенка, что и у Кати смотрели на меня с борзостью бойцового пса.
Кто в этом доме хозяин, теперь решаю не я…