- Каким образом? – хмыкнула девушка, рассматривая содержимое подноса.
- Маркиз де Лоринель вместе с дочерью покинули мой замок и отправились в своё владение. Больше здесь они не появятся. А я собираюсь стать самым примерным и внимательным супругом.
- Но как же, если вы любите другую?
- Мои чувства – это мои проблемы, тебя это никоим образом не заденет, обещаю! Отныне и пока смерть не разлучит нас, ты, Дениз – единственная моя женщина! Любое твое пожелание будет немедленно исполнено, только прикажи. Я очень постараюсь загладить все обиды, которые тебе нанёс.
- Скажите, а тогда… при первой встрече… почему… за что вы на меня рассердились? – Дениз поковыряла пальчиком краешек блюдечка и подняла на Демьена свои невозможные глаза.
Дыхание на долю секунды сбилось…
- Я не ожидал, что моя супруга окажется настолько красива, - честно ответил Демьен. – И рассердился не на тебя, а на Георта.
- Вы не любите красивых женщин? Но ваша… маркиза – красавица. Или вы не переносите светловолосых?
- Нет, как любой нормальный мужчина, я ценю женскую красоту. Но я понял, что Аранэлла, увидев, насколько моя жена ослепительна, очень расстроится. Она и так плакала целыми днями, когда я был вынужден объявить, что женюсь на другой. В тот момент я думал только о её чувствах, тебя я не знал. Больше – не осознавал ещё, что теперь ты – моя единственная, и я обязан заботиться о тебе в первую очередь. Ну, вот, я всё и рассказал – почему так вёл себя, почему обижал и злился. Понимаю, что словами не загладить вину, но я постараюсь подкрепить слова делами.
- Вы не любите меня, - произнесла Дениз. – Но и я вас не люблю. Странный союз, не находите?
- Обычный союз двух аристократов, - пожал плечами герцог. – В наших силах изменить отношение друг к другу. Видишь, насколько я откровенен? Как женщина ты мне нравишься, а как человека я тебя ещё не знаю. Но ведь это можно легко исправить, верно? Я буду узнавать тебя, а ты – меня. И кто знает? Может быть, мы сможем стать семьёй, а не только родителями наследника? – последние слова дались ему тяжелее всего.
Он старался обрисовать Дениз всю картину, как можно ближе к истине. Трудно недоговаривать, когда девочка сидит перед ним и смотрит такими чистыми глазами! Но заведомо лгать ещё сложнее.
Ах, Ролсен, Ролсен, что ты натворил, предок? Ты совершил подлость, а расплачиваются твои потомки и девушки, которые ни о чём не подозревают! Как найти условие, которое снимет это чудовищное проклятье? Где искать??? Братьев спрашивали не раз и не десять, но ответ настолько туманен, что никто до сих пор его не разгадал…
- Хорошо, - вернул его в реальность голосок Дениз. – Я вас выслушала и, надо сказать, вы были весьма убедительны. Соглашусь, что выбора ни у меня, ни у вас не было. И раз нам всё равно вместе жить, то глупо держаться за обиды и продолжать воевать. Лучше попробовать договориться и наладить отношения. Но не думайте, что я так легко простила, забыла и растаяла!
- Спасибо! – серьёзным голосом ответил Демьен. – Спасибо, что даёшь нам шанс. Думаю, тебе пора перестать мне выкать, как-никак, мы – супруги. Если сложно, то пока хотя бы наедине, называй меня Демьен и на «ты».
- Я попробую. Демьен, не могли бы вы выйти и позвать мою служанку?
- Ты. «Демьен, не мог бы ты выйти и позвать мою служанку», - поправил её герцог. – Конечно, я сейчас же приглашу горничную. И буду благодарен, если через час ты окажешь мне честь разделить со мной завтрак. Этот-то, как я вижу, совсем остыл и уже ни на что не годится.
И улыбнулся, глядя ей прямо в глаза.
Сердечко Дениз трепыхнулось и застучало часто-часто, а щёки окрасил предательский румянец – Братья, как можно быть таким… таким невероятным!? Она в жизни не видела мужчины привлекательнее…
- Я принимаю твоё приглашение, - произнесла девушка.
Герцог сразу встал со стула, взял жену за руку и бережно поцеловал её пальчики.
- Я буду ждать!
Дениз в растрёпанных чувствах смотрела, как Его светлость выходит за дверь и только потом обнаружила, что сидела перед мужчиной, фактически, с обнажённой грудью.
Казалось, сильнее покраснеть было невозможно, но Дениз это удалось – к тому времени, как в спальню ворвалась няня, щёки, уши и шея девушки вовсю полыхали багрянцем.
- Что он тебе сделал? – кинулась к воспитаннице старушка. – Обидел? Накричал? Угрожал?