— Ну ты уже херню несешь, братан, — не выдержал я, — я понимаю, что Берта тебе не нравится, но охота на андроидов… Изнасилования… Бред сумасшедшего.
— Стоп! Как ты сказал? Берта? — Кев внимательно посмотрел на меня. — Влад, только не говори мне, что ты попал под обаяние этой суки. Ты что совсем дурак? Она же из семьи советника. Эти мрази и Великое Княжество постоянно кусают.
— Ни под кого я не попал, — огрызнулся я, — просто не люблю, когда херню всякую собирают.
— Ясно, — разочарованно протянул Кевин, — ну, смотри сам. Ты мальчик уже взрослый. А чего опять поддатый?
Я поразмыслил пару секунд:
— Так домой же лечу. Твоим ничего не нужно передать?
— Не, ты не поддатый. Ты бухой. Я ж прилетел только три дня назад.
Я неопределенно махнул рукой. Затем спросил:
— Обедать будешь? — и добавил. — Конфедератка не придет. В луноходе будет есть.
Кев аж воспрянул духом:
— Серьезно? Тогда скажи Алиске пусть накрывает. Ща приду.
— Алиса! — сказал я негромко и тряхнул ай-ди браслет.
— Да Зай? — в микронаушнике раздался голос робота.
— Накрывай обед. Берты… Госпожи не будет. Только я и Кев.
Алиска надолго замолчала.
— Я точно ее рассердила, — казалось робот вот-вот расплачется.
— Успокойся, далбешка, — рявкнул я, — она просто решила пообедать в луноходе.
— Правда? — спросил робот.
— Век воли не видать! — заключил я и пьяно подмигнул Кевину. Обед прошел скомкано. Кевин быстро выхлебал борщ, схватил тарелку со вторым и сильно извиняясь убежал в свою каюту. Впрочем, это было неудивительно. Когда ты на «белой пыли» тебе хочется жрать, спать и летать в раздумьях о «вечном». А так как за станцию фактически пока еще отвечал я, то он с удовольствием мог предаваться любимому хобби — обдолбаться и дремать под тихое гудение реактора. Благо, его каюта была недалеко от «сердца» станции. Я вяло похвалил Алису за вкусный борщец и пошел к себе. Башка начала трещать, и я тоже решил дремануть.
— Аля, ты придешь?
— Зай, мне нужно на кухне повозиться. Для Кевина все подготовить. Мы же улетаем, а он опять все банки перепутает.
— Ясно. Ну давай. Пойду посплю. Не буди меня часа три — четыре.
— Хорошо, Зай. Проснешься, сам позовешь.
Войдя в каюту, я наскоро принял душ, переоделся, почистил зубы и с удовольствием забрался на свежее постельное. Как перевернутый на спину жук взбил ногами непослушное одеяло, уткнулся в подушку и почти сразу вырубился. Из мрака похмельных сновидений меня вырвал сигнал входной двери. Я прокашлялся спросонья и сказал: «Войдите!».
В двери стояла Берта.
Я сел на кровати и тупо смотрел на нее. «Можно?», — негромко спросила она, с серьезным видом опершись рукой на дверной косяк.
— Да, входи конечно.
Берта вошла, и ловким пируэтом достала из-за спины пузатую бутылочку, которую прятала до поры до времени.
— Влад. Я хотела бы извиниться. Не злись, пожалуйста. Не знаю, что на меня нашло, — девушка опустила голову, затем одной рукой поправила непослушные волосы и робким жестом махнула бутылкой, — это поможет загладить мою вину?
— Да я и не злюсь, — сказал я и чуть помолчав добавил, — хотя если честно, мне было неприятно. Алиска… Она просто как ребенок. Глупый, маленький ребенок. Тем более в последнее время ее процессор частенько глючит. Но я для нее единственный близкий человек на всей планете. Как, в принципе, и она для меня.
Берта увидела столик, поставила бутылку на него и слегка замялась. В каюте кроме кровати присесть было больше негде. Я понял ее растерянность и поднялся. Извинился. Надел брюки и майку (она при этом деликатно отвернулась), застелил одеяло и пригласил ее жестом, мол, садись. Девушка присела. На ней были рабочие штанишки с логотипом «Синергия», голубая маечка и темная байка с капюшоном.
— Что тут у тебя? — негромко пробормотал я поднося этикетку на бутылке к свету.
— Ты обалдела? Это же «Курвуазье»! Его разве еще выпускают?
— Да так. Старые запасы. Для особых случаев, а сейчас именно особый случай.
— Берта, ты рвешь мне шаблоны. Девушка из «листа», извиняется за то, что накричала на андроида и приносит его хозяину бутылку редчайшего коньяка? Ты точно из «листа»? Даже если это не так и тебя «отсадят» на год, я готов тебя поддерживать материально.
— Спасибо, Влад, — усмехнулась Берта, — но я Берта Стайн. И я ей умру. Выпьешь со мной?