— Я видел нашивки, и они настоящие. А браслет… Поэтому Алиска сразу и не прочухала кто она.
— Ну завтра увидишь какой она механик.
— Не сцы, Кев, — похлопав парня по плечу, пьяно улыбнулся я, — если она засланка, мы ее зарежем, расчленим и спустим в утилизатор. А Алиска заметет все следы.
— Иди уже, убивец — отмахнулся Кевин, — действительно рано вставать!
— Вот за это я тебя и люблю. За понимание! — я поцеловал Кева в лохматую макушку и позвал Алису:
— Аля, ты скоро?
— Иди ложись, я приду минут через двадцать.
— Оки доки, — промурлыкал я про себя, прихватил со стола бутылку вина, поболтал ее, и убедившись, что на пару стаканов еще хватит, пошел в каюту.
…Кевин внешне выглядел спокойно, хотя в душе у него все вибрировало от ярости. «Сука белобрысая. Мразь конфедератская», — думал он про себя играя желваками. Берта, раскрывшись с неожиданной стороны, поразила его, и, хоть он и не хотел себе в этом признаваться, слегка напугала. Кев не считал себя повернутым на политике, но отец Кевина, напротив, любил упоминать своих предков, которые были участниками Сопротивления, почти полностью уничтоженного во время Большого раздела.
Соединенные Штаты, после безумно жестокой и кровавой гражданской войны, развалились на две неравные части. Зона влияния Голубых лент охватывала территории бывшей Канады, проходила через Северную и Южную Дакоту, стелилась через Айову, огибала Иллинойс и делала резкий крен к практически безжизненному Висконсину. Почти весь Северо-Запад, Юг и Восток контролировала Конфедерация, которая хоть и презирала Голубые ленты, но вынуждена была с ними считаться, дабы не ввергнуть страну в пучину очередной войны, а учитывая тот факт, что Совет 300, и администрация Управления Внеземельными Ресурсами располагались в Канзасе, на политической арене двадцать третьего века именно представители Конфедерации решали, как, кто и когда будет жить или умирать на потрепанной Первым и Вторым Крестовыми походами Земле.
…Войдя в каюту, первым делом я начал разыскивать запропастившийся, как всегда и бывало в подобных случаях, стакан. Плюнув на безрезультатные поиски, и в глубине души пообещав Алисе устроить головомойку, я хлебнул добрый глоток прямо из горла. Сел на кровать и застыл, глядя в одну точку. «Бер — та… Бер — та…», — в унисон с именем совсем незнакомой молодой женщины стучало сердце. Честно говоря, мне было совершенно наплевать на статус ее папочки. Я сам родился не в простой семье, а как гражданин Великого Княжества Российского, имел право жить и работать почти в любой точке нашей планеты. «Берта… И имя ей подходит на сто процентов», — отстраненно подумал я. Алкоголь медленно проскользнул в распахнутые настежь створки моей души, наполнил ее бешеным восторгом от случайной встречи с человеком, которого я ждал все эти годы, и, ударив в голову звонким набатом, воспламенил мое сердце.
Я влюбился.
Пискнул замок входной двери и Алиска, держа в руках поднос с металлическим кофейником и тарелкой с печенюшками, смешно семеня ножками зашла в каюту. Я почему-то одновременно разозлился и расстроился.
— Кофе тебе принесла. Госпожа сказала завтра рано вставать.
— Не буду я кофе, — пробурчал я, — и она тебе не госпожа. Я твой хозяин.
— Зая… — голос Алисы изменился: «Человек с идентификационным браслетом класса А является господином любому андроиду в любой точке планеты. Андроид обязан выполнить любое распоряжение человека с идентификационным браслетом класса А, если оно не вступает в конфликт с первым законом робототехники. То же относится и к человеку носящего на себе изображение «четырехлистника», — выстрелила автоматом Алиска.
— Да знаю я это все. В свое время постоянно с «листами» тусил, — вяло отмахнулся я от нее и сделал еще один большой глоток. — Все это херня! Я твой хозяин, и ничего она тебе не может приказать.
— Она красивая, — протянула Алька с восхищением в голосе. — Она тебе нравится?
— Ну ничего такая, симпатичная, — чуть помявшись ответил я.
— Вы были бы красивой парой, — заключила Алиска.
— А ты бы нянчила наших детишек, которых ни одна современная девушка не хочет заводить лет уже как пятьдесят, — с сарказмом ответил я.
— Даааа, — громко вздохнула Алиска и раскинув в стороны руки повалилась рядом со мной на кровать. Ее ситцевое платьице задралось, обнажив худенькие загорелые ножки. Во мне пробудилось желание.