Вице-адмирал сделал паузу, давая оценить масштаб. Десятки лет, десятки… сотни тысяч имен…
Выкладки по Самаринии, которые Аршану передали в качестве подтверждения квалификации работавших аналитических групп, выглядели похоже… всеобъемлющими, но… Здесь все было своим, знакомым.
Двадцать восемь каниратов. Двадцать восемь столпов, на которых держался кангорат…
Картинка была объемной, позволяя в подробностях рассмотреть окутавшую сектор сеть. Дружеские отношения, родственные, экономические и военные связи, программы обучения и переподготовки…
А еще ахраны, где обучались ментально одаренные дети, военные учебные заведения… Наставники, чьи имена стали узлами системы…
Стоило вглядеться, как понятие каниратов становилось условным. Родственники, знакомые, командиры и их подчиненные, торговцы, связисты, сотрудники оборонных предприятий…
Прав был генерал Орлов, произнеся однажды, что деление на сектора уже давно потеряло свой первоначальный смысл. Высочайший уровень коммуникации не лишал права на самоидентификацию, но делал границы прозрачными.
Для всех. Без исключений.
— Теперь — вторая схема, — вписываясь в мысли, Мельников протянул следующий слот. — В анализе использован уже знакомый вам алгоритм, на основе которого просчитывалась вовлеченность высших жрецов Самаринии в деятельность антиправительственной организации «За будущее Галактики». В качестве базового предположения использовалась гипотеза единства структуры и стоявшего за всем этим инициатора.
— Были задействованы восемь аналитических групп, включая группы подполковников Шаевского и Мирайя, — подал голос Лаэрье. — На данный момент шесть из них полностью изолированы, в ожидании вашего решения.
— Продолжайте! — Аршан поймал себя на том, что хотелось сглотнуть несуществующий ком.
… женщина с голубыми глазами…
К этой истории она если имела отношение, то весьма косвенное.
— А на этом — все, господин кангор, — выдержал его взгляд Мельников. Чуть сдвинулся, позволяя Лаэрье встать рядом. — При наложении храмовой структуры на первую схемы мы получаем практически идеальное совпадение, что подтверждает высказанное вами предположение, кто именно стоит за деятельностью организации «Бейликран». В процессе анализа были выявлены ее связи с Рикрейном, Визардом и многими из тех, кого мы считаем верхушкой заговора. Большинство контактов при посредничестве жриц и послушниц Храмов, но есть и прямые. Более того, по пока неподтвержденной информации, Визард сейчас находится здесь, на Ирассе.
— Насколько вы уверены в этих сведениях? — Аршан не шевельнулся, но внутри рвало… яростью.
Пойми он раньше. Просчитай…
Смерть Искандера не была бесполезной, заставив сомневаться в той картине, которую видел.
А тех мальчишек, которых он сам…
— Двадцать четыре часа и мы ответим на этот вопрос, — глухо отозвался Лаэрье, сорвав затянувшуюся паузу.
Взгляды не встретились, хоть и смотрели они на одно и то же.
Кровавый закат за окном…
Кровавый закат на каскаде экранов на стене…
— Где она находится сейчас? — вместо ответа на так и не прозвучавший вопрос: «И что дальше?!», спросил он.
— В вашей спальне, — опередив, взял на себя самое трудное Мельников. — Госпоже Арлие сообщили о вашем желании ее видеть.
… женщина с голубыми глазами… не по его вине, но по его ошибке потерявшая того, кто был им обоим дорог…
Сколько не обвиняй, но этот Мир был справедлив, полной мерой оценивая сделанное и…
— Оставайтесь здесь, — коротко бросил он, направляясь к выходу из кабинета.
Этот Мир был справедлив…
… что не мешало ему быть безжалостным!
…я — дождусь…
…я — доживу…
— Капитан, засветка. Удаление один и девять стандарта. Дорг.
— Принято, дорг, — проскрипела я иссушенным горлом. — Контроль защиты!
Ви-сектор, как и у нашего тяжелого — один и восемь. Достаточно малейшего сбоя, чтобы «отметиться» на чужих сканерах, оставляя нас без вариантов.
Паскудно!
В последнее время иначе и не было.
— Принято, контроль защиты, — отчеканил Юл.
А я в тысячный раз поправила саму себя: лейтенант Орлов. Как признание того, что все изменилось. Для каждого из ңас.
Откат. Первые два часа я держалась, вторые — тоже. Начались третьи, и держаться стало не тяжело — невыносимо, но я продолжала вбивать обратно рвущийся из нутра вой.