— Ждите! — коротко бросил Изарде, скрывшись за сеткой настроечной таблицы.
Воспользовавшись передышкой, сбросила поле.
На навигационке без изменений… Клин из кораблей стархов, четверка доргов и тройка модифицированных архов.
Моя шестерка под максимальной защитой и «Нарото», державшийся вне зоны дальних доргов. Вроде есть, а вроде…
— Почему они не атакуют?
— А сам как думаешь? — поинтересовалась я у Антона, отметив обратный отсчет до сброса «Легенды».
— Либо провокация, либо гонят в ловушку…
— Я бы поставила на первое, — перебирая варианты, откликнулась я.
— Капитан… — в голосе Сумарокова появились мурлыкающие нотки, — ты ведь что-то знаешь…
— Я ведь что-то знаю, — хмыкнула довольно. — Но меньше, чем мне бы хотелось, — закончила, успев до того, как командный вновь скрылся за стеной защиты. — Каше Изарде?
— Адмирал Соболев подтвердил прежний курс, — старх был все так же резок.
Я не успела ответить: «Принято», посчитав, что на этот раз ошиблась, как он добавил:
— Ваша задача…
О том, насколько мы вляпались, говорить не стоило. Уничтожить корабли домонов до прохождения отметки…
Это было нагло и… вполне по-нашему!
Глава 5
Когда Злобин вошел в комнату приемной дочери, на таймере как раз перескочило на зеро. Шесть утра. Ей бы еще спать и спать…
Борис еще в первую встречу отметил упертость девочки, эти несколько месяцев лишь подтвердили сделанный вывод. Пять лет, а по своей стойкости способна дать фору многим взрослым.
— Уже пора? — не открывая глаз, сонно спросила Хелия. Шевельнулась под тонким одеялом…
А ведь давно не та ранняя осень, которой они познакомились, за окном мело и заметало…
В поселках, несмотря на экономию энергии, температуру внутри помещений держали комфортной, здесь, на территории подразделения, самый минимум.
— Может, останешься? — он наклонился к узкой кровати, провел ладонью по кудряшкам волос.
Сердце не сжималось от невыносимой нежности, но адмирал изо дня в день повторял незамысловатое движение, оставшееся ему от того, другого мира, в котором он еще умел чувствовать. Так было теплее. И не только тому, что продолжало жить в нем где-то глубоко внутри, так было теплее ей.
— Нет! — малышка решительно откинула одеяло. Посмотрела на него из-под полуопущенных ресничек, сладко зевнула. — Ксю просила присматривать за тобой.
Говорила она на смеси языка тарсов и межгалактического, но Злобин понимал. Уже без переводчика.
— Я пообещаю, что голодным не останусь, — Злобин был абсолютно серьезен.
Изо дня в день, с раннего утра и до позднего вечера. Дочь покидала его лишь на время занятий — к дару те не имели никакого отношения, только адаптация, чтобы потом вновь вернуться, не без помощи благоволивших ей заместителей, разыскивая, где бы он ни был.
Хелия не раздумывала ни секунды. Соскочила с кровати, поправила ночную рубашку с крошечными синими бегемотиками на зеленом фоне и, как была, босой, убежала в гигиеническую комнату.
«Не внушаешь ты ей доверия», — как-то… без особого сожаления, подумал Злобин, отправляясь на маленькую кухоньку.
Пока не обзавелся дочерью, обитал прямо на борту курьерского крейсера, готовый в любую минуту сорваться с места. Сейчас тоже срывался, но ради девочки перебрался в один из жилых модулей, установленных для семейных.
Семейный…
Он, да она…
Уже привычно засыпал в пищевой комбайн крупу и молочный концентрат, добавил витаминный комплекс…
— Пап, ты меня заплетешь? — Хелия высунулась из-за угла.
Маленький чертенок с огромными ангельскими глазками. И такая простая просьба, поставившая его однажды в тупик.
— Как только перестанешь морозить пятки, — оглянулся он, заметив, как Хения переступила с ноги на ногу.
Выражение было не его — Воронова, ныне генерала и непосредственного начальника, возглавившего службу собственной безопасности в новоиспеченном Управлении контрразведки коалиционного Штаба.
Простоватость и незамысловатость… Заимка, банька, охота, рыбалка, водочка под шашлычок у ночного костра, разговоры по душам…
После тех лет, в течение которых Воронов вел свою игру с антиправительственной организацией «За будущее Галактики», не вызывая у них ни малейших подозрений, в легковесность увлечений генерала не очень-то и верилось, но ведь «покупался», время от времени принимая за чистую монеты бесхитростный взгляд и добродушную улыбку.