Старушка-медсестра, дежурившая в отделении, похлопала ее по руке и участливо заглянула в глаза:
- На все воля Божья. – утешила она.
Сердце Неллин болезненно сжалось от сознания того, что она ничем не может помочь брату, и даже не в силах облегчить его страдания. На глаза наворачивались слёзы, но девушка, раздраженно смахнув соленые капли с ресниц, приказала себе быть сильной. А то раскисла, как пряник в молоке.
Мысли от брата вновь перескочили на принца. Интересно, где сейчас Зордрек, вяло подумала Неллин, плетясь по больничному коридору. Вряд ли он все это время прождал ее в машине. Может, надо было ему посоветовать обратиться прямо к президенту, или к генсеку ООН? Стали бы они его слушать? Может и нет, но его регенерация произвела бы фурор, а светила медицинской науки, получив такой занимательный объект для исследований, радостно занялись бы его рассортировкой в пробирки по аминокислотам … От этой мысли мороз пробежал по ее коже, и Неллин ускорила шаг, пытаясь поскорее покинуть стены больницы.
Почему-то ей не верилось, что принца-пришельца радостно встретят с флагами и ковровой дорожкой и поселят во дворец, согласно его статусу. Она сама его встретила полетом расчески в голову, а служба безопасности президента может встретить чем-нибудь посущественние. Его сначала, скорее всего, запрут до выяснения личности, выяснят, что личность очень даже занимательная, а вот что потом?
Холодный и резкий ветер пахнул ей в лицо, когда двери больницы бесшумно захлопнулись за ней. Неллин отбросила назад спутанные волосы, зябко передернула плечами и быстро зашагала к своей машине, припаркованной на стоянке возле здания ожогового центра. Дверь как обычно сама открылась при ее приближении, и Неллин, бросив еще один взгляд на больницу, забралась внутрь. Она прислонилась лбом к холодному стеклу и закрыла глаза. Никогда еще она не чувствовала себя такой уставшей и опустошенной. Слишком много событий за один короткий вечер…
- Как дела у твоего брата?
Неллин вскрикнула от неожиданности и подскочила на сиденье. Испуганно развернувшись всем телом, она увидела Зордрека, который, скрестив руки на груди, смотрел на нее с рассеянным недоумением.
- Зордрек! Ты здесь? - воскликнула Неллин.
Сознание того, что он не ушел и не оставил ее одну с ее бедой, согрело ее сердце. Каким же терпением он обладает, ведь она провела в больнице почти полночи!
- Не мог же я оставить тебя. – словно прочитав ее мысли, спокойно ответил Его Высочество. – Что тебе сказали?
Неллин откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.
- Ему обработали раны, убрали пораженные ткани и сейчас поместили в реанимацию. Сказали, что состояние стабильное, но в себя он придет еще не скоро. И в больнице пробудет не меньше месяца.
Неллин потерла лицо, спать хотелось безумно. Она только что вернулась из командировки, и никак не могла привыкнуть к разнице в часовых поясах. А завтра, точнее уже сегодня на работу.
- Тебе надо отдохнуть. – легкое прикосновение к щеке заставило девушку распахнуть глаза. Зордрек склонился так близко к ней, что она чувствовала его дыхание на своей щеке.
Он осторожно убрал прядь волос с ее плеча, протянув руку, поймал язычок ремня безопасности, и защелкнул замок.
- Ия, сама поедет, – улыбнулся Его Высочество, устраиваясь на своем месте, - да, красавица?
- Конечно! – бодро ответил ему компьютер.
Неллин так устала, что даже не смогла удивиться. Похоже, пока она была в больнице, эти двое успели найти общий язык. Машина плавно двинулась с места, и спустя несколько минут девушка задремала. Проснулась она от щелчка замка, Зордрек осторожно перекинул ремень безопасности ей за плечо, и Неллин выпрямилась, пытаясь разлепить глаза. Увидев, что стоит рядом с домом, открыла дверь, не обратив внимания, что ремень еще не до конца свернулся и, попытавшись выйти, очень живописно растянулась на холодном асфальте, зацепившись ногой в его петле.
Аааа, долбанные туфлиииии!
- Неллин! – в два голоса воскликнули Зордрек и Ия.
Неллин, оглушенная, отчаянно цепляющаяся за дезертирующее сознание, на минуту потеряла способность дышать, больно ударившись о бордюр.
- Все в порядке, – пробормотала она, кривясь от боли и изо всех сил сдерживая слезы, - все просто замечательно, лучше быть не может.