- Я знаю, Ия… – простонала Неллин, облокотившись о мокрый капот.
Влажные волосы закрыли исказившееся от муки бледное лицо, коснулись сведенных судорогой холодных пальцев. Каждый вдох отдавался в груди болезненным уколом. Что же это? Как прекратить эту пытку? Как пережить? Она же просто не может пойти за ним. Физически не может…
- Я всегда понимала, что когда-нибудь потеряю его навсегда, но от этого не стала любить его меньше.
- Зачем же ты тогда прогнала Зордрека?
- Я поступила правильно. – сказала Неллин так, словно пыталась убедить в этом саму себя. – Так будет лучше.
- Ты всего лишь приобрела билет до станции «Одиночество» в один конец! Ты ведь так его любишь, почему…
- Потому что он не любит меня.
На этом разговор закончился. Ия больше не касалась этой темы, молча наблюдая за тем, как Неллин бродила по дому, словно призрак, безмолвный и страдающий. Она ни на секунду не переставала думать о своем пришельце. Ей было стыдно за ту бездушную ложь, что она наговорила ему. Каждый раз, вспоминая свои жестокие слова и зная, что он думает о ней, как о хладнокровной эгоистичной дряни, ей вновь становилось горько и тошно. Мучительная боль закручивалась внутри тугими жгутами, тянула в разные стороны, жадно рвала, вгрызаясь острыми клыками в измученное сердце.
Неллин упорно гнала ее, вспоминая счастливые моменты, его безграничные нежность и заботу с самой первой их встречи, свои мучительно-сладкие ощущения рядом с ним и то, как им вместе было хорошо. На некоторое время ей удавалось справится с этой нестерпимой мукой, и она могла свободнее дышать. Неллин решила остаться здесь до конца месяца, в доме, где она была так безмятежно счастлива, и где каждая вещь напоминала ей о Зордреке.
Погода наладилась, но солнце, рассыпая по желто-красным листьям свои лучи, уже почти не грело. Неллин сидела на пороге, там же, где раньше любил отдыхать Зордрек, завернувшись в теплое одеяло и зарывшись лицом в его футболку. Вдыхая любимый запах, хранившийся его одеждой, и закрыв глаза, она могла представить, что он еще рядом. Простой обман, нелепый и глупый, но от этого ей действительно становилось немного легче, и ноющая боль на время отступала, скрываясь в своем логове.
Листья шелестели над головой, доживая на ветках свои последние дни, иногда налетал прохладный ветерок, а девушка только зябко передергивала плечами, не поднимая головы.
Ия, глядя на нее, начала рыться в базе данных кафедры психологии, решив, что без ее помощи Неллин совсем зачахнет. Но робкие попытки завести разговор наталкивались на гнетущее молчание. Неллин не открывала глаз и не отвечала ей, только, когда садилось солнце, поднималась, покачиваясь от слабости, желала ей спокойной ночи и уходила спать. Ия радовалась, что хоть это ей удается. Кушать она не хотела, и как не настаивал компьютер, взывая к ее здравому смыслу, Неллин игнорировала все попытки заставить ее нормально питаться, ограничиваясь соком и простыми бутербродами.
Но с каждым днем Неллин чувствовала себя все хуже и хуже. Дошло до того, что она с трудом вставала по утрам, головокружение и тошнота стали ее постоянными спутниками. Она уже не выходила на улицу, а больше лежала, свернувшись калачиком под одеялом. В один из дней она едва успела побежать до туалета, где, согнувшись в три погибели, распрощалась со своим скудным завтраком.
- Что-то мне нехорошо. – пожаловалась Неллин, привалившись спиной к холодной стене. Комната перед глазами кружилась в веселом хороводе.
- Немедленно ко мне в салон! – приказал компьютер, и Неллин послушно поплелась на улицу, придерживаясь за стенку. – Говорила я тебе, надо есть нормально!
Забравшись в машину, она легла в кресло, закрывая глаза. Тоненький красный луч медленно заскользил по ее телу, исследуя и анализируя общее состояние организма.
- Ты беременна. – через минуту выдала диагноз машина.
- Беременна?! – Неллин резко подскочила в кресле и ударилась макушкой о крышу машины.
- Только без резких движений. – предупредила не менее ошарашенная Ия.
- Беременна? Как это беременна??! Я не могу быть беременной… или могу? – лепетала Неллин, совершенно растерявшись от этого известия.
- Судя по всему, можешь, - проворчала Ия. – Мне что, рассказать тебе, как дети появляются? Не поздновато ли?