Ее темные волосы мягкими волнами падали на плечи, длинное белое платье, украшенное тонкими, почти прозрачными кружевами и расшитое сияющими драгоценными камнями, касалось пола и слегка развивалось, словно его колыхал ветер. Ее тонкие голые руки были сложены на животе так, словно прикрывали или прятали что-то. Неллин смотрела на Зордрека, и в ее глазах он увидел такую боль, что у него перехватило дыхание и защемило сердце.
Утешить, защитить, спрятать… рванулась к ней его душа…
Внезапно Неллин вздрогнула всем телом, и по ее лицу и сквозь прижатые к животу пальцы потекла темно-красная кровь, превращая белоснежное платье в бордовое. Она протянула к нему перепачканные руки и еле слышно прошептала:
- Помоги мне.
Зордрек бросился к ней, но не успел сделать и пары шагов, как Неллин исчезла, просто растворившись в воздухе. Император в замешательстве остановился. Некоторое время он стоял, приходя в себя и оглядываясь по сторонам, словно ждал, что Неллин вот-вот появиться вновь. Сердце бешено стучало, эхом отдаваясь в ушах, в груди снова завибрировали непонятные колючие нити.
Немного успокоившись и придя в себя, Зордрек начал искать голографический передатчик, ползая на коленях по комнате под озадаченным взглядом сонного Соно, и ругая Федала, решив, что подобная шутка как раз в его духе. Но он так ничего и не нашел.
- Поздравляю, твое величество, - хрипло рассмеялся он над собой, усевшись на пол и глядя в потолок, - твоя крыша окончательно и бесповоротно съехала.
Забравшись на свое одинокое императорское ложе, Зордрек долго ворочался, пытаясь опять уснуть, но боль в груди ему этого не позволила. И, наконец, отказавшись от этой затеи, он встретил холодный туманный рассвет с широко открытыми глазами.
Утром, ввалившись без стука и проигнорировав возмущенные вопли секретаря, Федал присвистнул, увидев уставшего Зордрека с темными кругами под глазами, и, шутливо поклонившись, осведомился:
- Вашему Императорскому Величеству сегодня плохо спалось?
- Если мне понадобиться шут, Федал, - буркнул Зордрек, уткнувшись невидящем взглядом в бумаги, - я обязательно предложу эту должность тебе.
- Сочту за честь. – хмыкнул Федал и отвесил ему еще один издевательский поклон. - Но пока я еще просто твой друг, коим я себя считаю и, надеюсь, не без оснований, может быть, ты мне расскажешь, что с тобой в последнее время происходит?
- Это неважно. – попытался отмахнуться от него Зордрек. – Лучше расскажи мне, какая сейчас обстановка у тебя дома.
- Вот как раз это сейчас неважно. – отбросив свой обычно веселый тон, серьезно сказал Федал. Он внимательно вглядывался в изможденного императора. – Что с тобой?
- Я работаю. – развел руками Зордрек, указав на заваленный бумагами письменный стол.
- Я вижу, а еще?
- Отстань, Федал. – устало вздохнул император, вновь опуская глаза на отчеты.
- Мне-то ты можешь сказать? – возмутился сироконец, выхватывая из его рук кипу счетов и сводок, которые Его Величество держал верх ногами.
Зордрек поднял на него покрасневшие от постоянного недосыпания глаза и сказал:
- Ты сочтешь меня сумасшедшим.
- Да, ладно, - беспечно махнул зеленой чешуйчатой рукой Федал. – я уже давно так думаю, с тех пор как ты пошел против своего отца и повелителя.
Зордрек слабо улыбнулся и решился рассказать ему ночное происшествие. Внимательно выслушав его, Федал сначала заботливо осведомился, нет ли у императора температуры, а, получив отрицательный ответ, покрутил указательным пальцем с длинным загнутым ногтем возле своего виска и сказал:
- Э-э-э, император, похоже, твое сумасшествие прогрессирует. Ты переработался малость.
- Я же сказал, что ты мне не поверишь! – вспылил Зордрек, вскакивая из-за стола и поворачиваясь к Федалу спиной.
Он смотрел на внутренний дворик внизу, где рабочие меняли плитку и ремонтировали фонтан, садовники обрезали сухие ветки и сажали новые деревья, а перед его глазами стояло ночное видение окровавленной Неллин.
Навязчивое чувство тревоги не покидало его ни на миг с того самого момента, как он увидел ее сегодня. Тянуло и дергало лихорадочно стучащее сердце, в теле выкручивало все жилы, причиняя не сильную, но постоянную нервировавшую изматывающую боль. Хотелось куда-то бежать… нет, не просто куда-то. К ней. Со страшной невыразимой безумной силой его тянуло назад к ней.